Партиалы

– Какая разница, человек вы или нет? – Кира сквозь брюки ощупала голени партиала, нет ли новых ран. – Главное, что они люди, а значит, должны вести себя соответственно. – Девушка задрала штанину партиала. – Здесь у вас несколько свежих порезов, но они не кровоточат. Вероятно, скоро все заживет. – Она опустила штанины. – Раны не гноятся.

Кира подумала, что в организме Сэмма вырабатывается какой-то натуральный антисептик или антибиотик, и отметила про себя необходимость это проверить, причем желательно каким-то другим способом, не тыча в партиала грязным ножом.

– Вы поправитесь, – сказала она и отошла к компьютеру.

Кира сразу же заметила, что ее документы просматривали: изображения ДОРД, предварительные выводы о феромонах, даже записи в блокнотах. Кто-то их перемещал, сортировал, листал. «Неужели Скоузен проверяет, как я работаю? – подумала она. – Может, копирует для себя?» Появились и новые файлы: пока ее не было, доктор проводил собственные исследования. Кира не знала, то ли благодарить его за то, что он контролирует процесс, то ли возмущаться, что ей не доверяют. Но она так вымоталась, что было уже все равно.

«У меня осталось всего три дня, – сказала себе Кира. – Хватит ныть, пора работать». Девушка пыталась сосредоточиться на изображениях с ДОРД-сканера и поискать расхождения между физиологией партиала и человека, но слова Сэмма не выходили у нее из головы. Казалось, вчера он говорил совершенно искренне. Что, если он сказал правду? Что тогда? Если вирус действительно создали не партиалы, тогда кто это сделал? Наблюдатель, которого Кира обнаружила в воздухе из легких Сэмма, доказывал, что партиалы имеют какое-то отношение к РМ, но это же не значит, что они создали вирус. Партиалы – солдаты, а не ученые. Были среди них и доктора, но едва ли они настолько разбирались в генной инженерии. Что, если это совпадение говорит совсем о другом?

Быть может, это лишь доказательство общего происхождения? И те, кто разработал партиалов, создали и РМ-вирус?

Кира закрыла глаза, вспоминая, чему ее учили в школе. Как называлась эта компания? Пара-как-то там? Подробности из жизни старого мира – названия, в том числе географические, какие-то технологии, – не держались в памяти, потому что оказались совершенно бесполезными. С продуктовыми компаниями было проще, поскольку развалины магазинов и кафе встречались повсюду: «Старбакс», «Панда Гарсия» и дюжина подобных. Кира даже помнила, как в детстве, до эпидемии, ходила в эти кафе. С генетическими компаниями у девушки не было связано никаких личных воспоминаний. Название Кира узнала на уроке истории, но ничего особенного им не рассказывали. Заказало партиалов правительство, а «Пара-как-то-там» всего лишь произвела.

«Пара-Дженетикс», – вспомнила Кира. – Компания называлась «ПараДжен». Хару упоминал о них. Но какое отношение она имела к РМ? Не могли же они его создать, они ведь тоже люди. Чепуха какая-то.

– У вас была мать? – спросил Сэмм. Его вопрос прервал ход мыслей Киры, и девушка с недоумением посмотрела на партиала.

– Что?

– У вас была мать?

– У меня… ну разумеется, была, мать есть у всех.

– А у нас нет.

Кира нахмурилась:

– За последние двенадцать часов вы уже второй, кто интересуется моей матерью.

– Я просто так спросил.

– Ничего страшного, – ответила Кира. – Я не знала матери. И в этом смысле мы с вами похожи больше, чем кажется.

– Ну, тогда отец, – проговорил Сэмм.

– А он вам зачем? Мне было пять лет, когда он умер, так что я почти не помню его.

– А у меня вообще не было отца.

Кира обошла стол и придвинула стул ближе к партиалу.

– Почему вы спрашиваете? – удивилась она. – То из него слова не вытянешь, а то вдруг заинтересовался моей семьей. В чем дело?

– Я тут кое о чем подумал, – ответил партиал. – Что мне еще оставалось? Вы знаете, что мы не можем размножаться?

Кира осторожно кивнула:

– Вас такими создали. Вы же… предполагалось, что вы оружие, а не люди. Кому нужно самовоспроизводящееся оружие?

– Всё так, – согласился партиал. – Мы не должны были существовать за пределами создавшей нас инфраструктуры, но это случилось, и теперь все прежние технологические параметры… – он осекся и покосился на камеры. – Вы мне верите?

Кира было замялась, но ненадолго:

– Нет.

– Я так и думал. А сможете когда-нибудь поверить?

– Когда-нибудь?

– Ну, если бы мы работали вместе. Если бы мы предложили вам перемирие. Мир. Смогли бы вы научиться нам доверять?

Вот к чему он клонил с самого первого дня, с того момента, как Кира спросила, что он делал на Манхэттене. Наконец-то партиал захотел об этом поговорить, но можно ли ему верить? Чего он пытается добиться?