Партиалы

— Ага, — сказала Кира. — Полагаю, мечтать — единственное, что нам осталось.

Глава 24

— Будь сегодня начеку, — сказал Шейлон.

Кира опасливо посмотрела на молодого солдата, ее глаза все еще были красными от слез и усталости:

— Больше, чем обычно? Что происходит?

— Мистер Мкеле считает, что планируется нападение, — сказал он, крепче сжимая винтовку. — Голос скрывается в городе, все еще пытаясь найти то, что не смогли обнаружить в ратуше. Да и новая поправка к Акту Надежды тоже делу не поможет. Мкеле отправил на улицы дополнительные патрули, но он приказал нам быть осторожнее, так, на всякий случай.

Кира кивнула:

— Буду держать ухо востро.

Она протиснулась через дверь в дезактивационный туннель, прикрывая лицо ладонями, когда воздух взорвался вокруг нее. «Надо бы использовать Шейлона с большей пользой. Если я найду способ поговорить с ним наедине, может, после работы, я смогу узнать чуть больше о том, чем занимается Армия».

Кира вздохнула:

«Словно у меня есть время на еще один проект».

Кира опустила стопку своих блокнотов и присела возле стола Сэмма, рассматривая его лицо и руку — ритуал, который стал уже обыденным.

— Они опять тебя били.

Сэмм, конечно же, ничего не ответил.

Кира некоторое время смотрела на него, потом тревожно оглядела углы:

— Они не должны делать подобное с тобой. Это бесчеловечно.

— Не уверен, что подобное утверждение можно отнести на мой счет.

— А это не важно, человек ты или нет, — сказала Кира, осматривая голени Партиала через ткань его брюк, отыскивая новые раны. — Они-то люди, а это значит, что они должны вести себя подобающе. — Она закатала ему штанины. — У тебя есть пара новых порезов, они не кровоточат, ты должен быть в порядке. — Кира раскатала штанины обратно. — Ни одна из ран не заражена. — Она гадала, есть ли в теле Сэмма что-то, что производит какой-то естественный антисептик или антибиотик. Она сделала мысленно пометку, что стоит проверить это чуть позже, но, конечно же, не пырнув его грязным ножом. — Ты будешь в полном порядке, — сказала она и прошла к компьютеру.

Кира тотчас заметила, что её записи были прочитаны: изображения на томографе, предварительные выводы касательно феромонов, даже рукописные заметки в блокноте. Кто-то копался среди её вещей. «Скоусен проверяет мою работу?» — удивилась она. — «Может, он дублирует меня?» Некоторые записи были новыми — он проводил исследования, пока Киры не было. Она не знала, как реагировать на это: то ли благодарить за проверку своих результатов, то ли возмущаться, что ей не доверяют до конца. Она была слишком уставшей, чтобы волноваться по этому поводу.

«Осталось всего три дня», — сказала она сама себе. — «Хватит скулить, пора за работу». Кира сделала над собой усилие и сосредоточилась на информации сканера, пытаясь найти малейшие несоответствия между физиологией Сэмма и человеческой, но она невольно возвращалась к его вчерашним словам. Эта искренность в его словах… А если он говорил правду — что тогда? Если не Партиалы создали вирус, тогда кто? Чем бы ни был Наблюдатель в выдыхаемом Сэммом воздухе, он доказывал, что партиалы имеют какое-то отношение к РМ, но вовсе не то, что именно они выпустили его. Партиалы были солдатами, не генетиками, у них были доктора, но они не владели генной инженерией. Что если некоторая идентичность Наблюдателя и вируса РМ значила совсем другое?

Что, если это признак общего происхождения? Что, если и РМ, и Партиалы были созданы одними и теми же людьми?

Кира зажмурилась, пытаясь вспомнить, чему её учили в школе. Как называлась компания-разработчик? «Пара-что-то-там?» Было так трудно вспоминать детали старого мира — названия, места и технологии, что не играли теперь никакой роли. Вспомнить продуктовые компании оказалось легче всего, руины с изображением их торговых марок были повсюду: «Старбакс», «Панда Гарсия» и ещё дюжина подобных названий. Кира даже помнила, что ела их продукцию ещё до Раскола, будучи ребёнком. А с компаниями, занимающимися генной инженерией, всё было с точностью наоборот: они были за гранью её детских интересов. Она заучивала названия для уроков истории, но они ничего для неё не значили. Проект по созданию партиалов возглавляло правительство, «пара-что-то-там» была всего лишь подрядчиком.

«ПараДженетикс», — вспомнила она. Их называли «ПараДжен. Гару как-то вспоминал про них. Но что они могли сделать с РМ? Определённо, они не создавали его — ведь они и сами были людьми. Это не имело бы смысла.

— У тебя была мать? — спросил Сэмм. Вопрос сбил Киру с мысли, она посмотрела вопросительно на него.

— Что?

— У тебя была мать?

— Я… конечно, у меня была мама, у всех есть мама.

— У нас не бывает.

Кира нахмурилась:

— Знаешь, ты второй за последние двенадцать часов, кто спрашивает меня о маме.

— Мне было всего лишь любопытно.

— Да все нормально, — сказала Кира. — Я вообще-то никогда по-настоящему ее не знала. Полагаю, между нами появилось что-то общее.

— Тогда отец, — сказал Сэмм.

— Почему ты спрашиваешь о нем? Мне было пять, когда он умер, я едва его помню.

— Отца у меня тоже никогда не было.