Партиалы

Что Сенат намеревается делать? Кира понимала, что они правы, но её внутренний голос твердил о том, что следует быть начеку. Все они решали одни и те же проблемы, но решения сената так отличались от её собственных… Кира хотела найти способ лечения РМ, сенат желал лишь «удержать контроль». И у сената были причины этого желать: общественность Ист Мидоу была какой угодно, но только не сплочённой, а дела в мелких сообществах снаружи были ещё хуже. Ист Мидоу требовался сильный лидер, твёрдой рукой ведущий всех за собой.

И всё же…

Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Никаких больше сенатов — нужно приниматься за работу.

Кира быстро прошла по коридору, не обращая внимания на суету вокруг себя. Она кивнула Шейлону, стоящему на страже возле двери, и вошла в лабораторию. Зашипела воздуходувка, в полу гудела дезактивационная система. А вот и он, все еще лежит привязанный на столе, руки вытянуты, лицо устремлено в небо, глаза темны и серьезны. Он посмотрел на нее, когда Кира вошла, потом отвернулся обратно к потолку.

Она постучала по экрану, выводя компьютер из спящего режима. Кира обнаружила, что сканирование дыхания все еще открыто; анализатор завершил работу, каталогизируя тысячи различных частиц. Большинство из них он распознал, как органические, так и неорганические: необычные газы присутствовали в выдохе, фрагменты клеток кожи, микроскопические частицы грязи, некоторое количество минералов и обычные бактерии. Ничего необычного. С другой стороны, список не распознанных частиц был в десятки раз больше. Она расширила его, прокручивая пальцем: картинка за картинкой причудливых незначительных химических соединений. Некоторые были большие, некоторые маленькие, все необычной формы и невероятно странные. Они никогда прежде не видела ничего подобного.

Присмотревшись чуть внимательнее, Кира заметила, что большинство изображений почти одинаковы, и из всех частиц можно выделить несколько основных групп. Она начала помечать картинки, изучать молекулы и давать им идентификаторы, объединять их в подгруппы, чтобы компьютер смог проанализировать состав пробы. Вскорости работа была закончена, и вся проба оказалась разделена на 9 главных типов и 1 группу неизвестных частиц. У Киры не было даже предположений об их функциях. Чем бы эти частицы не были, тело Сэмма буквально кишело ими.

Ничего из всей пробы не было даже отдалённо похожим на сложную структуру «наблюдателя», но также не было совпадений ни с одной структурой, знакомой Кире. Эти частицы не были ни тканями тела, ни продуктами обмена веществ, и определённо не минералом или пластиком. Она глянула на партиала, затем снова на экран, поджала губы и поднялась из-за компьютера. Частицы казались слишком обычными, согласованными с биологией Сэмма, чтобы быть случайностью, следовательно, они приносили какую-то пользу, и его телу требовалось синтезировать их или получать их извне. Быть может, в этом ключ к резистентности партиала к РМ? Существовал лишь один способ выяснить это. Она подошла к столу, разблокировала колёса и начала передвигать его. Кира ждала, что Сэмм заинтересуется, куда они направляются, но он не проронил ни звука.

Она остановила партиала возле томографа — тяжёлой махины размером с некоторые автомобили, что ржавеют на стоянке перед госпиталем. Это был «главный калибр» всего арсенала лаборатории — медицинский сканер, с помощью которого можно было исследовать всё тело слой за слоем, частицу за частицей. Кира включила его и, ожидая пока он запустится, вернулась назад к компьютеру. На экране всё ещё находились пояснения к исследованной пробе, а также несколько наиболее чётких изображений. Кира сохранила все эти данные на экран, затем отсоединила его от компьютера и бережно перенесла к томографу.

Дисплей даже сам по себе обладал весьма впечатляющими вычислительными мощностями, но это была капля в море по сравнению с тем оборудованием, к которому его можно было подключить. Кира аккуратно вставила дисплей в интетфейсный разъём томографа, и, услышав щелчёк, когда тот встал на место, парой нажатий подготовила сканер к работе. Затем она начала составлять программу для сканера: сначала лёгкие Сэмма, затем трахея, после — пазухи носа будут просканированы на предмет этих загадочных соединений. Таким образом Кира надеялась выяснить, откуда они берутся, и куда исчезают. Зная это, она поймёт и всё остальное. Кира приподняла сенсорную решётку и отодвинула её в сторону, затем разместила партиала в камере томографа — несмотря на то, что сенсорная решётка, обшитая белым пластиком, была весьма массивной, Кира без особого труда оперировала ей. Она вдавила кнопку «старт» и сканер загудел, будто пробуждаясь после долгого сна.