Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

Арбалетный болт со свистом пролетел мимо плеча Порфирия и непременно пробил бы грудь Годфри если бы он лениво не нагнулся, в последний момент, что-то черкануть своей палочкой, продолжая недавно начатый узор. Слов не потребовалось. Учитель и ученик молниеносно переместились под телегу. Ещё несколько ударов прозвучали о кузов почти в тот же момент как он опустел. И острые лезвия показали свои жала над их головами.

— Стреляют с двух сторон. — Засвидетельствовал очевидное Порфирий, которому надо было хоть что-то сказать, чтобы снять напряжение от внезапной атаки.

— Людей, не входящих в нашу школу, которые способны так метко стрелять всего десятка полтора. — Прошептал в ответ Годфри. — И не считая нескольких охотников они все из городской стражи.

— Это измена?!

— Похоже на то. Если не нечто, ещё более страшное.

Что именно предполагает учитель Порфирий спрашивать не стал. Один из арбалетных болтов пробил ему пятку. Под телегой было тесно и устраиваясь по удобней он не на долго высунул ногу. Стиснув зубы, он выругался про себя, подавил голос страха и боли, пытавшийся заставить его кричать. Годфри увидел кровь и помрачнел.

— Сейчас они начнут стрелять зажжёнными стрелами. Лошадь понесёт. Цепляйся за оси и постарайся не сгореть и не погибнуть если телега перевернётся. Болт из ноги сам не доставай. — Добавил Годфри. — Пойдёт обильно крови и положение только ухудшится.

— А вы учитель?

— Я немного задержусь. Хочу посмотреть кто эти смельчаки.

Действительно в телегу полетели зажжённые болты.

— Там же Васка!

— Сейчас ты для него ничего не изменишь. Можешь только умереть напрасно. Здесь либо повезёт, либо нет. Будем надеется, что они стреляют прицельно, а его не видели, поэтому не попали.

Телега начала разгораться. Лошадь понесла, как и предполагал Годфри. Порфирий, уцепившись за оси последовал совету учителя. В след удаляющейся повозке полетело ещё несколько болтов, пущенных скорее для порядка и топот погони. Надежда Годфри на то, что враги не станут преследовать его учеников не оправдались. Они, кажется, хотели разделаться не только с ним, но и с телегой, и с лошадью, и с учениками.

Он стоял совершенно один на дороге проложенной по дну оврага. Посередине мгновения тишины. Уставший и немного ссутуленный. Нет, он не сомневался, что победит в этом бою. Но было похоже, что Флор переиграл его. Оказавшись неожиданно хитрым и подлым. Годфри уже понимал, что скорее всего в городе с его школой покончено, ну или почти покончено. Опасения за дочь сразу вспыхнули в груди алым бутоном. Ненависть начала подступать к сердцу не только на Флора, но и на всех его сообщников. В том числе и на этих стрелков подло и трусливо засевших на вершинах холма. Пытавшихся теперь расправится с ним и его учениками. Курки арбалетов были спущены и стрелы летели, а он ещё думал. Время замедлилось, его астральный двойник уже двигался к нападавшим потусторонними тропами. Торбы на кушаке были раскрыты. Чёрной тучей кружилось вороньё. Ненависть, подкравшаяся к оградам разума рисовала его ментальному взору картины где дочь его убита или сидит арестованная среди грубой солдатни. Глаза стали чернея ночи, вернулся дух-ворон с картинками горящей школы и стражниками вырезающими его отравленных учеников. Дочери среди них не было. Ворону не удалось узнать где она. Кожаная куртка засветилась рунами. Лощину между оврагами стал заволакивать тёмный туман. Словно сообразив, что пора, Годфри выхватил меч отмахнулся от арбалетных болтов как от назойливых мух и пошёл в гору. Он не спешил, но стрелки не успевали целится и мазали. На перезарядку уходило слишком много времени, второй залп они выпустили в упор, но безрезультатно стрелы растворились в тёмном тумане и оттуда вышла их смерть. Стрелки со второго оврага не сталь ждать и быстро ускакали в сторону Новгорода с плохими вестями. Тем более, что командовать ими было уже не кому. Руководство засады испустило дух в непродолжительной схватке.

Закончив бой Годфри, на некоторое время, погрузился в глубокий транс собирая информацию о происходящем. Но нигде не мог найти свою дочь. Он чувствовал, что она жива, но не мог понять где она. Видел, как догорела его школа, видел лица предателей, видел, как убили Александра Афанасьевича старого главу города. Ему стало горько. Мир, который он строил и создавали его предки рушился в пламени бессмысленных погромов. Взбунтовавшиеся маргиналы направились против своих подстрекателей. Сбиваясь в стайки и уничтожая всех, кто был умнее, успешней и трудолюбивей. Углубившись ещё немного в поиски, он почувствовал присутствие в городе посторонней силы. Но понять кто это или что это не мог.