Пароль — «Прага»

К вечеру, когда Олешинский возвращался из казарм в штаб, на площадь въехали два «оппеля» с военными. Лацканы знакомой формы предателей отсвечивали на солнце красным светом, на рукавах были нашивки. Машину быстро окружили партизаны.

— Тут какой-то генерал хочет говорить с вами, — доложил чех.

По когда капитан в сопровождении чеха подходил к машине, раздался выстрел. Молодой чех, шедший с Олешинским, схватился за раненую руку. Возле машины стоял высокий широкоплечий власовский генерал. Это был заместитель начальника штаба Боярский со своим адъютантом и помощником лейтенантом. Их тотчас окружили.

— Кто начальник гарнизона? — процедил сквозь зубы Боярский, съедая глазами молодого капитана.

— Я, — ответил Олешинский.

— Откуда здесь взялась русская армия?

— Советская, — поправил капитан. И приказал бойцам: — Связать им руки и — в штаб.

Боярский побледнел, глаза на мясистом лице стали еще больше, нервно забегали.

В штабе Боярский отказался от папиросы и попросил пить. Конвоир поднес ему стакан воды. Тот показал ему связанные руки. Капитан велел развязать его.

Боярский окинул присутствующих прищуренным глазом и выпил стакан до дна. Рывком поставил его, вытер рукой губы и откинулся на спинку стула.

— Так кем ты здесь будешь, капитан? — обратился он прямо к Олешинскому.

— Об этом вы узнали, если бы я был у вас на допросе, а пока что меня интересует, куда вы едете, где сам Власов?

Боярский насупился и умолк. Олешинский повторил вопрос. Боярский поднял голову и ехидно прищурил глаза.

— Да знаешь ли ты, молодчик, какое войско идет за нами? Может, я тебе лучше скажу, как оно вооружено?

Олешинский хорошо понимал, что власовец тянет время. Тут вмешался Карел Падучек. Широкоплечий, высокий, он спокойно подошел к Боярскому и начал неторопливо связывать ему руки.

— Понимаете, — басом обратился он к власовцу, — нашему капитану не приходилось бывать на допросах в гестапо. Не то что нам с Гошеком. Надеемся, вы нам сами подскажете, как это делается.

Какой-то миг Боярский колебался с ответом, колючим взглядом пронизывая Падучека: видно, сильные руки и широкие плечи Карела заставили его кое о чем подумать.

— Вы, шкуры, — наконец бессильно прошипел власовец. — Записывайте!

Боярский не подозревал, какую роль в судьбе «батьки» Власова сыграют показания, данные им в партизанском штабе. После окончания войны главарь фашистских предателей был наказан советским судом, и в этом немалая заслуга принадлежала партизанскому штабу «Смерть фашизму!».

Власовская верхушка двигалась на машинах отдельной колонной. Рассчитывая на спокойную дорогу, она так спешила к Пльзеню, что оторвалась от основного войска. А Боярский даже вырвался на несколько километров вперед и первым попал к партизанам.

Как только разведка доложила о приближении к Пршибраму остальных штабных машин, Олешинский приказал местным отрядам пропустить их. И только когда власовцы въезжали в город, партизаны послали навстречу им хорошо вооруженный отряд чехов. Они окружили колонну и предложили власовцам сложить оружие. Те посчитали отряд чешской самообороной, а поэтому от разоружения деликатно отказались, тянули время, надеясь, что вот-вот подойдут войска и тогда разговор будет коротким. Падучек заметил, что последняя машина, из которой вышли офицеры, отстала от колонны. Наверняка шофер собрался удирать.

— Назад! — сурово крикнул Падучек. — Ни один от колонны не оторвется.

Охрана сдала автоматы. Генералы старались быть спокойными, надеясь на любезную беседу с чешским начальником гарнизона.

И вот они въехали на пршибрамскую площадь.

Из передней машины вышел в сопровождении чешских бойцов худощавый, зеленоглазый генерал. Это был начальник штаба власовской армии Трухин. Увидев начальника гарнизона в форме советского офицера, он остановился. Его офицеры засуетились. Но было уже поздно. Олешинский приказал немедленно сдать остальное оружие, а также все документы. Задержанных обыскали и арестовали.

— Большевистская сволота! — кричал на весь штаб Трухин, когда его допрашивали.

Толстые портфели с документами уже лежали на столе в соседней комнате, их тщательно пересматривал Володарев. Кроме разных оперативных карт, фашистской литературы, черновиков докладов Гитлеру и копий писем к нему там было полномочие на переговоры с американским представителем, фамилия которого не указывалась. В отдельном портфеле хранились тайная переписка Власова с американским разведцентром, список штата разведки и учебная программа по подготовке шпионской агентуры для засылки на территорию Советского Союза. И еще документы на получение большой суммы долларов.

Обратили на себя внимание Володарева и несколько разных свидетельств на имя жены генерала Шаповалова. В одном она — Вера Коптикова, в другом — Калмыкова. Здесь же было и два пропуска на ее имя. Что за чертовщина?

В это время к Олешинскому вбежала высокая молодая женщина, покрытая белым платком сестры милосердия. Чешские конвоиры посчитали ее русской, то есть «своей», и пропустили к коменданту.