Парниковый эффект

Стараясь казаться предельно искренним, Иннокентий Сергеевич объяснил ему свой интерес к начальнику ЖЭКа начавшейся в городе эпидемией птичьего гриппа. Ланцова же по некоторым симптомам он посчитал инфицированным, однако в дальнейшем все его опасения не подтвердились, и тот оказался совершенно здоров.

Изложив свою ложь на едином дыхании без сбоев и кашля, он почувствовал облегчение, но искушенного в таких делах бизнесмена объяснение его явно не убедило. Лицо его посуровело, он резко поднялся с дивана и, посмотрев сверху вниз на притихшего в кресле хозяина, с металлом в голосе заявил: «Ради дочери я на все пойду. Поэтому сообщите мне, если все-таки подтвердятся», на что Разумовский послушно кивнул головой.

С трясущимися от страха поджилками он проводил Бориса Михайловича и закрыл за ним двери на все замки, после чего, уже не сдерживая себя, жалобно простонал:

– Вли-ип… Оконча-ательно…

Когда же напуганная его стенаниями и громким лаем собаки из кухни выскочила супруга и набросилась на него с расспросами, дрожащим голосом выдавил из себя:

– Эп-п-п-пидемия… нач-чалась… жу-ут-т-кая…

Он готов был сейчас же, в чем есть, бежать в жилконтору, но жена уговорами, валерьянкой и рижским бальзамом привела его в чувство, и по настоятельному ее совету он дождался окончания рабочего дня и тогда уже позвонил Ланцову домой, потребовав от него незамедлительного свидания в нейтральном месте.

Василий Васильевич противиться его требованию не стал, и вскоре, договорившись о месте встречи, они сидели за дальним столиком в чешском пивбаре, недавно открытом на Комсомольской площади и заполненном в основном молодежью, что позволяло беседовать без опасений быть кем-то услышанными.

После того как одетая в национальный чешский костюм и паричок с коротенькими косичками молоденькая официантка поставила перед ними блюдо с закусочным ассорти и два запотевших бокала с пивом, Ланцов с наслаждением пригубил пенный напиток в отличие от своего визави, даже не взглянувшего на бокал, а тут же набросившего на него с обвинениями во вранье, обросшими после посещения им клиники и пугающего разговора с Зотовым новыми красками и доказательствами.

Выслушав его до конца, Василий Васильевич отрицать в этот раз очевидные факты не стал, а дожевав щупальце осьминога и разок кашлянув, спокойно без извинений и посыпания головы пеплом поведал профессору о своей неизвестной болезни и предложил ему самому разбираться во всех этих вирусах.

– Меня они, честно говоря, все меньше и меньше волнуют. Чувствую я себя замечательно, а если что-то еще полезное сделаю, так и вовсе ощущаю душевный подъем и радость, что день прожит не зря, – допивая остатки пива, объяснил он соседу, и лицо того исказила гримаса.

– А меня так все это в ужас приводит, – нервно отреагировал на его слова Разумовский, и Ланцов, ухмыльнувшись, подозвал официантку, и та через пару минут поставила перед ним новый бокал. Взяв его и слегка приподняв, он с откровенной издевкой предложил своему обличителю выпить за праведную жизнь без вранья, но тот оставил тост без внимания и попытался его отрезвить.

– Похоже, вы в своей эйфории чувство реальности потеряли, а все ведь гораздо серьезнее и, прежде всего, для вас самого. Это я как медик со стажем вам заявляю.

– Да плевать я на это хотел, надоело всего бояться, – отмахнулся от него Василий Васильевич и стал делиться воспоминаниями о том, как всю свою жизнь врал всем напропалую и воровал, где только мог, а потому и лишнее слово сказать боялся, теперь же намерен жить, ни на кого не оглядываясь, без лжи и по совести.

«Да, похоже, он безнадежен, – мысленно ужаснулся Иннокентий Сергеевич. – И меня вместе с собой погубит».

– Вы ведь, как я погляжу, тоже не ангел, иначе б так сильно не нервничали, – поддел его снова Ланцов. – Но это ваши проблемы, я никого учить не намерен, а уж тем более умышленно заражать. Ну, разве что вашего Тищенко, да и то только ради вас.

Его граничащие с детской наивностью рассуждения вконец взбесили профессора, и он, не выдержав такого над собой издевательства, взорвался:

– Вас скоро тронут! За одно место! И очень больно! Вы как единственный установленный распространитель инфекции для многих смертельно опасны! Меня вы уже осчастливили! А Зотов с генералом?! А остальные невинные жертвы?! Да стоит им об этом узнать, вас тотчас же на куски порвут!

Конечно же, Василий Васильевич не был уж настолько наивен и безрассуден, чтобы совсем отмахнуться от прозвучавших в его адрес угроз, поэтому напрямую спросил у соседа, чего собственно тот от него добивается.

«А действительно, что?» – спросил себя Разумовский и, немного подумав, предложил ему, сохраняя втайне от всех истинную причину и цели, лечь к нему в клинику и пройти там обследование с целью обнаружения этого вируса и дальнейшего его изучения ради всеобщего блага.