Парниковый эффект

После повторного обращения к научной литературе, сопровождаемого долгими и мучительными раздумьями, он пришел к пугающему для себя выводу, что все его усилия тщетны и классическая традиционная медицина ничем ему не поможет, а только больше еще все запутает и уведет не в ту в сторону. Болезнь эта, а в этом у него уже не было ни малейших сомнений, имела иную доселе неведомую науке природу, а ее возбудителем, очевидно, являлся неизвестный науке вирус, передающийся от человека к человеку воздушно-капельным способом, и впору было теперь браться за книги по эзотерике и гадание при свечах на кофейной гуще.

Придя к таким выводам, Иннокентий Сергеевич задался уже иными вопросами, пытаясь понять – где, когда и при каких обстоятельствах он мог его подхватить, а главное, как от него быстро избавиться, однако мозг его до поры до времени ничего выдающегося выдать не мог, пока в прихожей около десяти вечера не раздался звонок, и он услышал из кабинета, как супруга впустила в квартиру какого-то мужика, и тот пьяным голосом стал перед ней оправдываться и извиняться.

К удивлению Разумовского жена повела его за собой в кухню, а когда через пару минут оттуда послышалось бряцание железяк, до него вдруг дошло, что это наконец-то явился обещавший придти еще в субботу утром сантехник, после чего мощнейший выброс адреналина вызвал в его мозгу, как когда-то у Архимеда, мгновенное озарение.

«Ланцов! Вот от кого зараза!» – вскричал он, связав в уме воедино неадекватное поведение начальника ЖЭКа с нынешним своим состоянием, и теперь, чтобы не дать тому отвертеться, необходимо было найти этому неопровержимые доказательства, чем он и занялся на следующий день, отправившись вечером по соседям.

Вспомнив историю о лежавшей год назад на его отделении одинокой восьмидесятивосьмилетней старушке, остро нуждавшейся в дорогостоящей операции, но так и выписанной из клиники из-за отсутствия у нее необходимых денежных средств, Иннокентий Сергеевич, не желая преждевременно сеять панику, повторял ее, переходя из квартиры в квартиру, с просьбой пожертвовать, кто сколько может, нуждавшейся в срочной поддержке несчастной бабушке. Суть этого теста была довольно проста, но психологически точно выверена, потому как здоровая реакция на его просьбу соседей была для него очевидна, и сбоев быть не могло, поскольку знал он их всех не один год, а с некоторыми даже имел взаимовыгодные контакты.

Первый вечер прошел для него впустую. Все соседи по лестнице вели себя адекватно и пребывали в здравом уме, и хотя на словах старушке сочувствовали, со своими деньгами расставаться не собирались, находя для этого придуманные на ходу причины, но это лишь раззадорило Разумовского, и следующим вечером он отправился уже в эпицентр заразы – подъезд самого Ланцова, где ему сразу же на последнем седьмом этаже улыбнулась удача.

Растроганная его рассказом владелица «двушки» Нонна Андреевна Семеняка – пышногрудая под пятьдесят лет крашеная блондинка, встретившая его в коротком шелковом кимоно, без раздумий откликнулась на его просьбу и готова была сию же минуту отстегнуть бедной бабусе две тысячи евро.

Услышав это, из комнаты в одних семейных трусах и майке появился ее весь синий от «блатных» наколок сожитель Коля и попытался образумить хозяйку, но та была непреклонна, что не могло не поразить Разумовского, знавшего ее как женщину чрезвычайно практичную и не склонную к сантиментам. Еще на заре рыночного движения она без устали аки пчела «челночила» по всему миру с неподъемными сумками и баулами, превратившись со временем в известную бизнес-вуман, и сейчас два ее торгующих женским нижним бельем бутика украшали своими эротическими витринами исторический центр города, а имя «Нонна» стало популярным торговым брендом.

После того как сожитель, махнув на нее рукой и буркнув что-то по «фене», вернулся в комнату, Иннокентий Сергеевич ненавязчиво справился у хозяйки о ее самочувствии, объяснив, что в городе началась уже эпидемия птичьего гриппа, и та после его слов заметно занервничала, что не ускользнуло от внимания Разумовского, тут же поинтересовавшегося у нее:

– Может, симптомы какие-то появились? Кашель? Температура?

Нонна Андреевна вместо ответа замялась, заглянула в комнату Коли, где тот смотрел сериал «Ментовские войны», а после, приблизившись к Разумовскому, тихо призналась:

– Все еще хуже, Иннокентий Сергеевич. Вчера утром несусь на работу, а меня на Садовой гаишник за превышение скорости тормозит. Достаю из сумочки тысячу, протягиваю ему, чтобы отстал, а она как обожжет мне пальцы, будто утюг раскаленный. Я ее на сидение бросила, откашлялась и говорю ему: «Протокол, товарищ лейтенант, как положено, составляйте». Сама того не желаю, а говорю, а когда еще после этого перед ним извинилась, так у него даже палка из рук выпала. Со мной первый раз такое стряслось. Что это, Иннокентий Сергеевич? Грипп?

– Трудно сказать, – с сочувствием посмотрев на нее, сказал Разумовский, однако соседка на этом не успокоилась и, слегка кашлянув, продолжила ему исповедоваться: