Читаем Парни в гетрах полностью

– Носи, носи, пока можешь, – порекомендовал всклокоченный. – Близок день, когда воротнички потоками польются по Парк-Лейн.

Арчибальд встал в тупик:

– Вы, наверное, имели в виду не воротнички? А конечно же, кровь?

– Кровь тоже польется. И кровь, и воротнички.

– И мы сможем пускать кораблики! – весело предположил Арчибальд.

– Ты-то не сможешь. А почему? А потому, что будешь внутри одного из воротничков, а снаружи во всей этой крови. Реки крови потекут. Великие, величаво струящиеся, пенистые реки пролитой крови.

– Знаете, старина, – взмолился Арчибальд, поежившись, – если можно, не так скоро после обеда.

– А?

– Я ведь только что доел обед и…

– Обед! И вырвал его изо рта вдов и…

– Нет-нет! Мы все это уже обсудили.

– В таком случае доешь его!

– Кого?

– Свой обед. Времени-то у тебя мало осталось. Потому как скоро ты заструишься по Парк-Лейн.

– Но я же доел свой обед.

– Нет, не доел. Вот тут-то ты и сел в лужу. Если ты доел свой обед, так что делает весь этот жир на тарелке?

– Я никогда не ем жира.

Его собеседник уже встал из-за столика и теперь грозно хмурился на Арчибальда.

– Ты не ешь жира?

– Да, никогда не ем.

Его собеседник грохнул кулаком по столику.

– Ты сейчас же съешь этот жир! – взревел он. – Вот что ты сделаешь. Когда я был крохой, меня воспитали всегда есть жир.

– Но послушайте…

– Ешь этот жир!

– Нет, только послушайте, мой милый…

– Ешь этот ЖИР!

Положение было не из легких, и Арчибальд не замедлил это понять. Когда два индивида придерживаются столь противоположных взглядов, как этот всклокоченный человек и мой племянник, абсолютно неясно, каким образом они могут найти компромисс. Он любит воротнички и не любит жира, а его собеседник обладает неуемным антиворотничковым комплексом и явно столь же неуемной тягой к жиру. И он обрадовался, когда, привлеченный голосом его собеседника, последние полторы минуты во всю силу своих легких вопиявшего: «Жир! Жир! Жир!», кто-то пробежал по коридору за стеной и влетел в комнату.

Я сказал, что Арчибальд обрадовался, но должен добавить, что радость эта оказалась скоротечной, ибо вошел не кто иной, как его давний знакомец, человек без пиджака.

Да, джентльмены, подобно всем путешественникам, заблудившимся в незнакомых краях, Арчибальд, покинув «Гуся и пикулей», бродил по кругу. И в конце концов ноги вновь доставили его к «Гусю и пикулям». И вот он опять оказался лицом к лицу с человеком, который, как он уповал, навсегда исчез из его жизни.

– Почему шум? – сурово спросил беспиджачный.

Встрепанный клиент внезапно сменил одно настроение на другое. Теперь он не грозил, а горько плакал в пепельницу.

– Он не хочет есть свой жир, – рыдал он. – Свой жир, вот чего он не хочет есть и тем разбивает сердце своего бедного папуленьки, – он всхлипнул. – Носит чертов воротничок, струится потоками по Парк-Лейн и не хочет есть свой жир. Заставьте его есть жир, – молил он, утирая льющиеся по лицу слезы половинкой вареной картофелины.

– Не обращайте на него внимания, – начал успокаивать Арчибальда беспиджачный и обернулся к нему. Тотчас из его голоса исчезла вкрадчивая нота улещивания клиента. Он осекся, выпучил глаза, издал хриплый звук и снова выпучил глаза. – Провалиться мне, – прошептал он почти благоговейно. – Опять ты!

Он поднял ладонь, слегка смочил ее, поднял другую и тоже слегка смочил.

– Да послушайте же! – умоляюще начал Арчибальд.

– Я слушаю, – сказал всклокоченный. Он теперь вернулся к своей исходной позе, положив голову на скрещенные руки. – Я слушаю… Так его, – добавил он, когда раздался ужасающий треск. – Пускай съест свой жир!

Стрелки часов, указывающие точное время по Гринвичу, как раз нацелились на пять минут четвертого следующего утра, когда под окном спальни Аврелии Кэммерли в доме 36А на Парк-стрит прозвучало сначала тихо, но затем набирая и набирая силу, первое «кудах-тах-тах». Измученный, с натертыми ступнями, раскаивающийся Арчибальд Муллинер, сполна растеряв любовь к Массам и вновь исполненный любви к девушке, которую обожал, теперь с пылом исполнял ее желание и имитировал ради нее курицу, снесшую яйцо. Она велела ему явиться к ее дому и вложить в кудахтанье всю душу – и вот он явился и вкладывал.

Первые минуты физическая усталость заметно снижала блеск исполнения. Но по мере того как он, истинный артист, все больше входил в роль, его голос обретал новую звучность и выразительность вкупе со всем прочим, что превращает имитацию куриного кудахтанья в непреходящую красоту. Вскоре во всех домах по обе стороны улицы начали открываться окна. Из них высовывались головы, брюзгливые голоса призывали полицию. Как утверждал философ Эмерсон, все человечество любит влюбленного – но не когда он кудахтает под их окнами в три часа ночи.

Возник неизбежный блюститель закона в лице полицейского П-44.

– Что, – осведомился он, – все это значит?

– Кудах! – вскричал Арчибальд.

– Не понял?

– Кудах, – нежной флейтой выводил Арчибальд, – тах-тах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вудхауз, Пэлем Грэнвил. Сборники

Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)

Настали новые времена.Пришли «ревущие двадцатые» XX века.Великосветским шалопаям приходится всячески изворачиваться, чтобы удержаться на плаву!Питер Бернс под натиском холодной и расчетливой невесты разрабатывает потрясающий план похищения сыночка бывшей жены миллионера, но переходит дорогу настоящим гангстерам…Великолепный Джимми Крокер, юный американский наследник, одержимый желанием превратиться в британского аристократа, вынужден признать, что на элегантной Пиккадилли, в отличие от родного Бродвея, его ждут одни неприятности…А лихие ирландцы Моллои, с присущим им обаянием и темпераментом, планируют мгновенно разбогатеть, сыграв на легендарной жадности и мнительности богача Лестера Кармоди, оказавшегося в когтях их клана…

Пелам Гренвилл Вудхаус , Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза