Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

В годы Великой Отечественной войны Ясная Поляна полтора месяца была занята фашистами.

Дом Толстого был превращен в казарму и склады, там находилась сапожная мастерская, в «комнате под сводами», где была написана «Война и мир», устроили хлев.

Сам дом был полностью разграблен, причем в отличие от многих других музеев его отдали на растерзание солдат, не включив в списки Розенберга по изъятию ценностей. Вещи, сделанные руками Толстого, его книги, мебель и рамы от картин сжигались в печах. Гитлеровцы отказывались пользоваться дровами, поясняя, что им приказано не оставить от Толстого и следа. Многие фотографии, рукописи и картины были расхищены. В 1941 году в «Известиях» писали, что когда Гудериан приехал осмотреть усадьбу, кто-то из солдат подарил ему выкраденную в музее фотографию Льва Николаевича. Старинная мебель шла в топку, а седло, которым Толстой пользовался при верховой езде, было украдено. Возле могилы Толстого были похоронены двое фашистских солдат, а перед могилой сложена гора из обледенелых трупов. Примерный материальный ущерб, нанесенный музейному комплексу, в денежном эквиваленте на 1942 год составил 1,5 млн рублей.

14 декабря 1941 года Красная армия подступила к Ясной Поляне, и фашисты подожгли все строения усадьбы. Дом Толстого был подожжен с особым тщанием, в трех комнатах развели костры, облив все бензином, а средства тушения уничтожив – даже ведра. Чтобы люди не бросались тушить, было сказано, что дом заминирован. Но яснополянцев это не остановило. Школьница Клара Литвинова нашла на чердаке огнетушитель, другие сельчане вскрыли заброшенный колодец, нашли ведра. В тушении пожара участвовали двое яснополянских школьников Клара Литвинова и Паша Комаровский, врач Илюхин, бывший кучер Толстого Егоров, хранитель музея Щеголев с сестрой и колхозники Акимов, Филатов и Фоконов. Через четыре часа борьбы с пламенем дом потушили. Когда спустя месяц сюда приехали внучка писателя Софья Толстая-Есенина и Ева Кюри (дочь Марии и Кюри), женщины плакали, стоя посреди хозяйской спальни с прожженным насквозь полом, выбитыми и заложенными соломой и дерном окнами.

Как бы ужасны ни были последствия для усадьбы, Толстой бы мог гордиться защитниками своего дома, простыми людьми, которых он так любил.

Хрисоэлефанты

Хрисоэлефантинная скульптура – от слов «хрисос» (золото) и «элефантинос» (слоновий). Статуи с каркасом из дерева покрывали слоновой костью и одевали в золото. До нас дошли лишь фрагменты этих прекрасных статуй.

Некоторые исследователи полагают, что хрисоэлефантинный Аполлон VI века до н. э. был частью ex-voto царя Лидии Креза дельфийскому оракулу. Ex-voto – подношение божеству или жрецу в благодарность или во исполнение обета. Вотивные предметы известны с глубокой древности, вы наверняка видели подобные подарки и в современной интерпретации – например, драгоценности, принесенные верующими к особо почитаемым иконам.

Оракул – означает ответ. Оракулы предсказывали будущее, жрецы и прорицатели же наблюдали за ходом церемоний и жертвоприношениями, они обращали внимание на вид и силу жертвенного огня, форму и цвет внутренностей жертвенного животного – исходя из этого было понятно, приняли ли боги жертву, после чего можно было задать вопрос. Обращаться за ответом к богу следовало посредством медиума или пифии, которая вдыхала наркотические испарения или, как в Аргосе, пила кровь жертвы. Когда становилось очевидно, что дух или божество вошли в тело посредника, жрец задавал вопросы и получал ответы, толковать которые надлежало самому вопрошающему.

Знаменитый Дельфийский оракул находился на горе Парнас. Увитое лаврами изваяние Аполлона было скрыто в тайном святилище, скалы производили эхо, а из пещер исходили ядовитые испарения. Пифия сидела на золотом треножнике, вдыхая пар из скальной расщелины.

Шесть килограммов золота

Портрет Марии-Антуанетты с детьми был заказан модной портретистке Виже-Лебрен в 1785 году за 18 000 ливров, эта сумма эквивалентна более чем 6 кг золота 917-й пробы, если я не ошибся в расчетах.

Обращаем внимание на пустую колыбель. Когда Виже-Лебрен писала портрет, маленькая принцесса Софи была еще жива, но к моменту окончания картины девочка умерла, поэтому колыбель пуста.

Шнеерсон, Смоленск и Гарвард

На территории оккупированного СССР действовал рейхскоммиссариат Остланд с центром в Риге и рейхскоммиссариат Украина с центром в Ровно. Туда первоначально немцы свозили все изъятые ценности. В Ровно уехал Архив древних актов из Киева, Румянцевская генеральная опись Малороссии и многие другие известные документы.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология