Парижский вариант

— На двух ногах и с пушкой? Нет.

— Шутник.

Джон криво усмехнулся. Рэнди пристально глянула на него, пытаясь сквозь густую тень различить знакомые черты. Все-таки он понравился ей с самого начала — высокие скулы, сильный, мужественный подбородок... Нет, не сейчас. Она с преувеличенным вниманием обернулась на дорогу, вглядываясь в ночную мглу.

— Двинемся в сторону Толедо, — предложил Джон. — Попробуем от них оторваться. И насчет твоего лица — я спросил серьезно. Только не говори, что сделала пластическую операцию. Мое сердце будет разбито.

— Протяни руку.

— Ой, зря я это... — вздохнул агент, но послушался.

Рэнди запустила в рот пальцы, вытащила, пошарив за щеками, пластиковые накладки и попыталась сунуть их агенту в ладонь, но тот поспешно отдернул руку.

— Спасибо, не надо!

Ухмыльнувшись, она спрятала накладки в кармашек на поясе.

— Парик снимать не стану. Хватит и того, что ты носишься по лесам в этой неоновой гавайке — она хотя бы синяя. А мои соломенные кудри ночью похожи на маяк.

«А она молодец», — решил Джон. Во всяком случае, его коллега сумела изменить себя до неузнаваемости минимальными средствами. Накладки сделали ее лицо шире, отчего глаза казались близко посаженными, а подбородок — вялым. Сейчас Рэнди выглядела как прежде — высокий лоб, ясные глаза, прямой носик. Лицо ее лучилось тем острым умом, который притягивал к ней Джона, несмотря на скверный характер цээрушницы.

Все это промелькнуло в голове агента, покуда он оглядывал шоссе, почти ожидая, что из-за поворота вот-вот выкатится полный террористов броневик с пулеметом на турели. Вместо этого со стороны фермы донесся отчетливый рокот турбин.

— Слышишь? — спросил он у Рэнди.

— Не глухая!

Звук изменил тональность, к нему примешался стрекот винтов. Словно тени исполинских птиц, в ночное небо над фермой поднялись один за другим три вертолета, направляясь на юг. По небу мчались темные тучи, похожие на синяки. Выглянула и скрылась луна, и так же скрылись за горизонтом багровые и зеленые бортовые огни.

— Нас бросили, — пожаловалась Рэнди. — Ч-черт!

— Я бы сказал «аминь», — поправил Джон. — Ты и так едва ушла.

— Может быть, — окрысилась цээрушница, — но я следила за мсье Мавританией целых две недели, а теперь он ушел, и я понятия не имею, что за горилл он с собой притащил и, тем более, куда они намылились!

— Это, — не без удовольствия сообщил агент, — группа исламских террористов, называющих себя «Щитом полумесяца». Они взорвали Пастеровский институт, верней сказать, наняли для этого другую группу.

— Какую еще?

— "Черное пламя".

— Первый раз слышу.

— Неудивительно. Они вышли из игры десять лет назад. Сейчас они пытались подзаработать денег на продолжение борьбы. Передай это своим, когда будешь выходить на связь, — пусть испанцы поостерегутся. «Черное пламя» похитило Шамбора и его дочь, но в плену их держит «Щит полумесяца». И у них молекулярный компьютер Шамбора.

Рэнди застыла, точно налетев на невидимую стену.

— Шамбор жив!

—Он был на той ферме. И дочь с ним.

— Компьютер?

— Не здесь.

Они молча двинулись в сторону города, погруженные в собственные мысли.

— Ты тоже ищешь ДНК-компьютер? — поинтересовался наконец Джон.

— Само собой, — откликнулась Рэнди, — хотя не совсем. Мы взяли в работу всех известных нам главарей террористов. Я и без того вела наблюдение за Мавританией — он выбрался из той дыры, где прятался последние три года. Я вела его из Алжира до самого Парижа... и тут Пастеровский бомбанули, молекулярный компьютер, похоже, похитили, а нас всех подняли по тревоге. Но я не видела, чтобы Мавритания общался с кем-то из известных террористов, кроме того здоровяка-фулани, Абу Ауды, — они близкие друзья еще со времен «Аль-Каиды».

— Да кто вообще такой этот Мавритания, что ЦРУ ведет за ним постоянную слежку?

— Называй его мсьеМавритания, — поправила Рэнди. — Это знак уважения. Он настаивает. Настоящее его имя, как мы полагаем, Халид аль-Шанкити, хотя иногда он называет себя Мафуз Уд-аль-Валиди. Он был одним из главных подручных Бен Ладена, но ушел еще до того, как Бен Ладен перебрался в Афганистан. Держится всегда в тени, в поле зрения разведок обычно не попадает, действует — когда мы его замечаем — преимущественно в Алжире. Что тебе известно об этой группе — о «Щите полумесяца»?

— Только то, что я наблюдал на ферме. Ребята опытные, похоже, отлично тренированные и умелые — во всяком случае, их главари. Судя по тому, сколько языков я успел распознать, набирали их по всем странам, где вообще водятся исламские фундаменталисты. Панисламисты, и притом прекрасно организованные.

— Еще бы! Если Мавритания у них главный. Хитрый тип и очень серьезный. А теперь, — она обратила на Джона свой рентгеновский взор, — поговорим о тебе. Ты определенно и сам охотишься за молекулярным компьютером. Иначе ты не появился бы на той ферме как раз вовремя, чтобы спасти мою шкуру, и не знал бы так много. Когда я столкнулась с тобой в Париже, из Лэнгли меня успокоили — дескать, ты примчался в Париж, чтобы посидеть у койки больного Марти, — но теперь...

— Зачем ЦРУ за мной следить?

Рэнди только фыркнула.