Парижский вариант

– Мне нравится, – решила Тереза. – Я этого тоже хочу. Но если дойдет до худшего, – лицо ее стало бледней лунного света, – делайте, что должны, чтобы не случилось катастрофы.

– Даю вам, – Рэнди глянула на часы, – десять минут. – Она вытащила из рюкзака переговорник малого радиуса действия. – Держи. Когда освободишь Шамбора, на выходе из дома позвони мне. Я сообщу на «Саратогу», что настала их очередь.

– Ладно. – Джон повесил переговорник на пояс.

– Я с вами, – заявила Тереза.

– Не дурите. У вас нет опыта. Вы только меша…

– Вам придется уговаривать отца. Кроме того, как вы меня остановите? Не застрелите же? – Она обернулась к Рэнди: – Дайте мне пистолет. Я умею стрелять и не струшу.

Цэрэушница в раздумье склонила голову к плечу, потом кивнула:

– Держите мою «беретту». На ней глушитель. Ну же, держите, и вперед!

Джон заранее отметил интервалы между появлением часовых и бросился бежать, едва они с Терезой завернули за угол. Они прижались к стене по обе стороны парадной двери в тот самый момент, когда из дома вышел очередной охранник, чтобы тут же отрубиться, получив по затылку рукоятью новенького Джонова «зиг-зауэра». Агент затащил оглушенного террориста в дом, а Тереза тихонько затворила за ним дверь. Из зала под куполом доносились громкие злые голоса – похоже, военный совет был в самом разгаре.

Джон подал знак своей спутнице, и оба понеслись по широкому коридору в направлении западного крыла старой виллы, неслышно ступая по изразцовым полам. Остановились они только на повороте. Джон осторожно заглянул за угол и, шепнув Терезе на ухо: «Все чисто. Пошли», двинулся дальше.

Держа пистолеты на изготовку, готовые в любой миг открыть огонь, они пробежали по украшенному великолепными мозаиками боковому коридору и остановились снова, в этот раз – у дверей в бывший гарем.

– Охраны так и нет, – недоуменно прошептал агент. – К чему бы это?

– Наверное, стражник в комнате, с папой.

– Вероятно, вы правы. – Джон для пробы надавил на ручку. – Открыто. Заходите первой. Скажете, что вас освободили и отправили обратно, чтобы ваш отец работал постарательней. Охранник, возможно, и попадется на эту удочку.

Тереза понимающе кивнула:

– Возьмите пистолет. С ним мне никто не поверит.

Джон покорно принял от нее «беретту».

Царственно разведя плечи, Тереза распахнула дверь и ворвалась в комнату («Великая актриса!» – мелькнуло в голове у агента), восклицая:

– Папа, ты в порядке? Мсье Мавритания сказал, я могу вернуться…

Эмиль Шамбор развернулся в кресле, глядя на дочь, словно та восстала на его глазах из могилы. Только потом он заметил неслышно проскользнувшего в комнату Джона. Сжимая в руках по пистолету, агент окинул комнату взглядом в поисках охранников, но тех не было.

– Почему вы без охраны? – машинально поинтересовался агент у Шамбора.

Ученый пожал плечами:

– А что за мной следить? Вы и Тереза были у них. Я же не мог уничтожить прототип или сбежать, оставив дочь, не так ли?

Агент резко взмахнул рукой:

– Пойдемте отсюда. Пошли!

Шамбор заколебался.

– А мой компьютер? Мы его бросим?

– Оставь, отец! – вскрикнула Тереза. – Скорей!

Джон глянул на часы:

– У нас осталось пять минут. Времени нет.

Схватив Шамбора за руку, он тянул ученого за собой, пока тот, выйдя из ступора, не перешел на бег сам. Они мчались в лабиринте переходов, покуда не выбежали наконец в просторный вестибюль. Из-за дверей доносились полные обличительного пафоса голоса: то ли оглушенный часовой сам очнулся, то ли его кто-то нашел.

– К черному ходу! – велел агент.

Но беглецы не одолели и полпути, когда со стороны зала под куполом послышались гневные крики и топот множества ног. Сунув «зиг-зауэр» за пояс, к «беретте», Джон вытащил из кармана переговорник и подтолкнул Шамбора к ближайшему распахнутому окну.

– Сюда! Быстрей! – Махнув рукой в сторону окна, он включил переговорник. – Шамбор с нами, – бросил он Рэнди. – У нас все в порядке. Через пару минут будем с тобой. Вызывай ракетный удар!

Рэнди, перебравшаяся тем временем поближе к вилле, пряталась в тени благоухающей купы апельсиновых деревьев. Снова и снова она поглядывала на часы, с ужасом взирая на то, как сменяют друг друга светящиеся цифры. Проклятье! Истекали отведенные ею Джону десять минут. Под ложечкой засосало. Луна зашла за тучи, стремительно холодало, но Рэнди пробил пот. В трех окнах женской половины и под величественным куполом горели огни, но ничего более примечательного цэрэушница не видела и не слышала.

Она снова поглядела на часы. Одиннадцать минут. Раздраженно вырвала пучок травы с корнями и землей, отбросила прочь.

Тихо затрещал переговорник, и сердце Рэнди забилось взволнованно при звуках знакомого голоса.

– Вызывай ракетный удар!

Вздрогнув от накатившего облегчения, Рэнди пересказала, где прячется сейчас.

– У тебя пять минут. Когда я вызову…

– Понимаю. – Неловкая пауза. – Спасибо, Рэнди. Удачи.

Отчего-то перехватило горло.

– И тебе, солдат.

Выключив переговорник, Рэнди подняла лицо к темному небу и, закрыв глаза, вознесла неслышную благодарственную молитву. И только потом, нагнувшись к передатчику, вызвала «Саратогу».