Парижский шлейф

По едва заметным тропкам, усыпанным хвоей и поросшим местами бледной лесной травой, они шли на станцию. Настя молча следовала за Стасом. Ноги ее утопали в засохшей хвое. Девушка часто спотыкалась о корни деревьев и падала. Стае поднимал ее, и они продолжали свой безмолвный путь. Настя успела разбить себе коленку о невесть откуда взявшиеся на тропинке осколки красного кирпича. Стае заботливо прилепил к ране смоченный слюной подорожник, а Настя на свое колено даже не посмотрела. Наконец они вышли из леса и уперлись носом в высокую бетонную платформу. Забрались по железной шаткой лестнице наверх, Настя отыскала глазами полуразвалившуюся лавочку и присела. Стае тем временем направился к центру платформы, где красовался облупленный, изъеденный солнцем и дождями билетный киоск. Он был закрыт. Стае внимательно изучил расписание, хотя и так знал его наизусть.

Электричка должна была прийти через двадцать минут. Стае про себя выругал ленивую билетершу, которая всегда уходила домой в перерывах между нечастыми поездами, – кому тут билеты покупать? – и понадеялся, что та вернется хотя бы за десять минут до электрички. Ну а нет, так нет. Значит, ехать придется «зайцем». Стае подошел к скамейке и сел рядом с Настей. Она тяжело дышала, прикрыв глаза. Он не осмелился ее тревожить и, отодвинувшись, так, чтобы дым не шел в ее сторону, молча закурил.

Когда до фильтра дотлела вторая подряд сигарета, Стае услышал невнятное бормотание и обернулся на звук. Настя испуганно вздрогнула, открыла глаза. По платформе, вдоль самого края, бродил отвратительного вида пьянчуга в сером засаленном рубище. Он заметно покачивался из стороны в сторону, ежеминутно рискуя свалиться на рельсы. Заметив Настю со Стасом, заулыбался беззубым ртом и направился к ним.

– Ребята, – язык его заплетался так, что слова едва можно было разобрать, – помогите чем можете!

Стае кинул на мужика быстрый взгляд и тут же отвернулся. А Настя с болезненным любопытством всматривалась в потерявшее человеческий облик существо. Правая часть его лица была изуродована длинной глубокой раной – то ли ножом в пьяной драке отметили, то ли кнутом полоснули. Видно было, что рана заживает сама по себе, как придется, безо всяких там швов и мазей – края были неровными и пузырились от гноя. Настя смотрела на урода и никак не могла заставить себя последовать примеру Стаса. Так ужасало и завораживало одновременно обезображенное лицо. А пьяный успел подобраться к скамейке почти вплотную, в ответ не отводя от девушки мутного, по-животному жадного взгляда.

– А-а-а! Смотришь! – неожиданно зло прошипел он. – Это вам, городским, не вопрос. А у нас нету врачей! – Мужик встрепенулся, словно вспомнил что-то, и смиренно произнес: – Денег дай!

Настя молча отодвинулась от него, он сделал к ней шаг. Стае брезгливо дернул плечом и полез за бумажником. Вытащил пятисотку и, не глядя, протянул деньги мужику.

– Бери и вали отсюда! Мази купи, обработать рану. И антибиотик.

Мужик подлетел к Стасу, чуть не падая на колени, схватил купюру, попятился. Воровато взглянул на добытые деньги и попятился вдвое быстрей. Видно было, что такого богатства он в руках давно уже не держал. В помутненном сознании из ниоткуда возникали цифры, цифры перетекали в литры, а литры – в часы и дни благословенного забытья.

– Не мешаю! – пятясь, бормотал он. – Ухожу!

– Придурок! – разозлился Стае. – Нормальным парнем ведь был.

– Ты что, его знаешь?! – Настя мелко дрожала. Обезображенное лицо все еще стояло перед глазами.

– В школе вместе учились. У нас в деревне школа была одна, а сейчас и ее закрыли, – нехотя бросил Стае. – Я, когда окончил ее, уехал в Москву, в училище поступил. А этот тут остался – женился, видите ли. Ни работы, ни денег, – он тяжело вздохнул. – Теперь вон что – сама видела. А ему всего-то тридцать лет. Впрочем, как и мне.

Стае замолчал.

– Но ты-то в порядке… – слова Насти прозвучали глухо.

– Ну-ну, – Стае натужно рассмеялся, – еще неизвестно, кто из нас больший урод: он – физический или я – моральный?

– Не надо, – Настя сжалась в комок и обхватила себя руками – ей почему-то стало холодно. – А что было потом?

– Со мной? – Стае достал еще сигарету и снова закурил. – Отучился. Устроился на работу. В дома, которые наша фирма в Подмосковье строила, электричество проводил. А потом в одном из них случился взрыв. Ежу понятно, что строители ни при чем, но на директора завели уголовное дело. Компанию обанкротили, рабочих разогнали. Видимо, кому-то мы в то время начали мешать.

– И что же ты?