Парижский поцелуй

Правда, ее не слишком загружали работой. Она протирала стаканы и расставляла тарелки на столе. Все вокруг безостановочно и громко болтали. Сейчас невозможно было поговорить с дядей Патриком. Он был занят тем, что пил французское вино. И смаковал его, как лучшее ирландское виски.

Он и месье Боне, а также еще четверо пожилых французов сидели в гостиной, из которой был вход на кухню, рассказывали друг другу различные истории и громко смеялись. Шина подумала, сможет ли она перемолвиться с дядей хоть словом, прежде чем возвратится в посольство. Сейчас она не могла надеяться на это, но дядя Патрик был непредсказуемым человеком, с постоянными резкими перепадами настроения. В любой момент он мог оставить своих новых друзей и переключить свое внимание на нее.

Здесь невозможно было говорить, им нужно было обязательно уединиться. Шина уже подумывала о том, чтобы забрать дядю Патрика в посольство. Они могли бы поговорить в детской, пока дети спят, а поскольку Люсьен далеко, можно было бы не опасаться, что кто-нибудь застанет их. Нет, наверное, это было бы неблагоразумно. Это нужно было обсудить с самим дядей Патриком.

Опять раздался хохот и звон бокалов. Мадам Боне посмотрела на дочь:

— Поспеши, Рене. Посмотри, не нужна ли им закуска. Плохо пить на пустой желудок.

В этих словах был здравый смысл, и наконец закуска была подана. Шина увидела, как дядя Патрик подходит к столу, и облегченно вздохнула. Он не качался, но осторожно переставлял ноги. Рене нарезала хлеб и положила каждому по куску на тарелку, затем поставила на стол масло. Мадам Боне приготовила омлет с грибами. Он оказался восхитительным на вкус.

Дядя Патрик ел все подряд. Затем подали еще одно чисто французское блюдо — свиные ножки.

Открывались новые бутылки вина. Смех становился все громче, истории длиннее. Мадам Боне покусывала губы и ворчала, что праздник затянулся.

Затем принесли сыр, большие чашки черного кофе и еще вина, и опять начались тосты.

Дядя Патрик произнес речь в честь месье Боне. Как всегда, когда он был крепко пьян, у него развязался язык. Он трогательно говорил о Франции и о многовековой дружбе между Францией и Ирландией.

— Я прошу вас выпить, мои дорогие и близкие друзья, за великого и мудрого человека, — вещал дядя Патрик, — сына Франции, Антуана Боне, самого замечательного пекаря в Европе на сегодняшний день.

Его речь была встречена бурным одобрением. Все встали, а месье Боне, раскрасневшийся от удовольствия и вспотевший от выпитого, сидел, гордясь золотой медалью, лежащей перед ним на столе.

— За Антуана Боне! — закричали все.

Шина подняла свой бокал, выпила вина, довольно неприятного на вкус. Все опять сели и наполнили бокалы. Мадам Боне поднялась и начала убирать грязные тарелки. Шина хотела помочь ей, но не могла выйти. И опять зазвучали тосты в честь месье Боне, а также комплименты Рене, которая хихикала от удовольствия.

— Рене! Я пью за Рене! — внезапно воскликнул дядя Патрик, прервав чью-то речь. Держа бокал, он сделал неудачную попытку встать на ноги. В первый раз Шина серьезно встревожилась за него. На кухне было очень душно. Лицо Патрика О’Донована стало багровым.

— За Рене, — повторил он. — За дочь самого прекрасного повара во всем… — Он неожиданно странно захрипел и схватился за сердце. Медленно, как будто сдувающийся воздушный шар, он упал на стол, все еще сжимая в руке бокал, и красное вино разлилось на белую скатерть.

Глава 11

Обезумев от ужаса, Шина не могла двинуться с места, но месье Боне не растерялся и немедленно начал действовать. Он послал за доктором и священником. Патрика О’Донована уложили на низкую кушетку в гостиной.

Все выражали Шине свое сочувствие, но она ни на кого не обращала внимания, кроме дяди Патрика. Она пыталась вдохнуть в него свою молодость, оживить, но, несмотря на все усилия, он умер час спустя.

В течение этого ужасного часа доктор пытался привести его в сознание, а священник исповедовать старика. Да, дядя Патрик был стар, хотя для Шины он всегда оставался молодым, таким, каким она запомнила его со своих детских лет.

И только когда доктор закрыл его глаза, а священник начал читать заупокойную молитву, потрясенная Шина поняла, что дяди Патрика больше нет. Она не могла в это поверить. Неужели никто больше не назовет ее ласково Меворнин и она больше не увидит его улыбки? Оцепенев от ужаса, Шина не могла даже заплакать. Ее сил хватило лишь на то, чтобы поблагодарить месье Боне за хлопоты.

Доктор и месье Боне уже обсуждали детали похорон. К удивлению Шины, в кармане дяди Патрика оказался бумажник, в котором было около тридцати фунтов. Откуда у него было так много денег? «Еще одна неразгаданная тайна», — вздохнув, подумала она. Но теперь это не имело значения. Деньги пойдут на похороны. Она отдала их месье Боне и попросила обо всем позаботиться.

С тоской и болью в сердце она возвратилась в посольство и вошла в пустую детскую.

Теперь она была свободна и могла рассказать о себе всю правду Люсьену. Она знала, что он любит и простит ее.