Парижский поцелуй

Шина проверила, все ли в порядке у детей, и вошла в детскую, где ее ждал ужин. Его принес Пьер — самый молодой из лакеев, находившихся в услужении у посла. Но Шина любила его за веселый нрав. Он поставил на стол поднос и достал из кармана конверт.

— Вам письмо, мадам, — сказал он. — От полковника Мансфильда. — Он улыбнулся, увидев, как обрадовалась Шина.

— Спасибо, Пьер.

— Я рад доставить вам удовольствие, мадам. — Он отвесил ей легкий поклон и по-ребячески подмигнул, не рассердив, а рассмешив ее этим.

Шина сразу же начала читать письмо Люсьена. Там были только три слова, которые связывают людей навеки:

«Я люблю вас».

Три слова, которые заставили ее замереть от счастья. Шина читала и перечитывала их снова и снова, а затем поднесла письмо к губам.

На следующий день она попыталась договориться с Жанной о том, чтобы отлучиться из посольства после полудня, но Жанна была решительно против.

— Мне это неудобно, мадам, — отрезала она.

— О, пожалуйста, Жанна, мне так неловко просить вас об этом, — стала умолять Шина. — Но ко мне из Лондона приезжает друг, и я должна встретить его на вокзале.

— Что за друг? — подозрительно спросила Жанна. — Вы имеете в виду вашего молодого человека?

— Нет-нет. — Шина знала, что француженки в первую очередь думают о любовниках. — Мой друг достаточно стар, так что годится мне в отцы.

— Но это не важно, — стояла на своем Жанна.

— О, пожалуйста, пожалуйста, Жанна, только один раз, я больше никогда не попрошу вас об этом, — продолжала уговаривать Шина.

— Хорошо, мадам, но чтобы это было в последний раз, — наконец согласилась Жанна. Она была очень недовольна.

Скорее всего, она надеялась получить от Шины денежное вознаграждение. Шина достала последние пятьсот франков из своей сумочки и протянула их Жанне.

— Это все, что у меня есть сейчас, — сказала она. — Но когда я получу жалованье, я дам вам еще.

Шина думала, что Жанна откажется, но француженка спокойно взяла деньги.

— Спасибо, мадам. — Она положила купюру в карман передника. — Я приду к детям в час дня.

Спустя час Шина была уже на Северном вокзале. Поезд опаздывал. Шина беспокойно металась по платформе в течение пятнадцати минут. Наконец-то поезд прибыл. Его двери открылись, и оттуда начали выходить пассажиры.

Среди них дяди Патрика не было, но тут с замиранием сердца Шина увидела его в толпе, выходящей из вагона третьего класса. Шляпа съехала ему на затылок, и он улыбался.

— Дядя Патрик! — закричала от радости Шина, подбегая к нему.

— Шина, моя дорогая девочка! Я едва узнал тебя.

Шина поцеловала его и почувствовала, что от него пахнет спиртным. Это было видно по блеску его глаз и восторженному тону голоса. Посторонний человек и не заметил бы, что он выпил, но Шина могла это определить по его веселости и излишней говорливости.

В этом состоянии Патрик О’Донован становился излишне общительным.

— Ты должна познакомиться с моими друзьями, — сказал он, когда Шина целовала его.

Шина с неудовольствием подала руку пожилому французу с закрученными усами, который стоял между двумя сыновьями лет двадцати и дочерью помоложе. Громко болтая и жестикулируя, они забрали свой багаж, и Шина оказалась с ними в такси.

Они поехали куда-то с головокружительной скоростью. Шина узнала, что француз — пекарь и что он занял на международном конкурсе пекарей первое место. Он похвастался Шине своим дипломом и золотой медалью.

Во время поездки с ними произошло много событий. Жена пекаря заболела на пароходе, а Патрик чуть не упал за борт.

— Я не был пьян, — торжественно сказал он. — Конечно, мы выпили бутылочку или две, как положено мужчинам, просто я ужасно устал, оттого что не выспался.

Он несколько часов проспал в поезде, и затем его новые друзья были так любезны, что угостили его своими бутербродами и чашечкой кофе, говорил Патрик.

— Теперь, представляешь, они пригласили меня к себе! — восторгался Патрик О’Донован. — И я сказал своему другу месье Боне: у вас, как у истинного ирландца, открытое и горячее сердце. Англичанин никогда не поможет незнакомому человеку, даже если тот будет помирать от холода и голода.

— Может быть, мой дядя доставляет вам неудобство? — попробовала перекричать их Шина.

По шляпе мадам Боне можно было определить, что это не очень богатые люди, но француженка с улыбкой покачала головой:

— Нет, мы рады принять его. — Она взглянула на мужа. Вероятно, тот был на седьмом небе от счастья от своей награды и поэтому готов был оказать гостеприимство всем и каждому.

Шина была близка к истине. Едва они подъехали к их дому, который состоял из множества темных комнатушек, зажатых между магазином и пекарней, как соседи поспешили им навстречу и начали звонить родственники. Все хотели узнать подробности о радостном событии. Месье Боне приглашал всех к себе, и вскоре кухня оказалась переполненной, и Шина помогала накрывать на стол мадам Боне и ее дочери.