Парии человечества

Женщины их очень безобразны и отталкивающе неопрятны. Сверх того они отличаются распущенностью нравов, чуть не вошедшею в пословицу по всей Индии.

Ламбади приписывается ещё другой жестокий обычай, а именно человеческие жертвоприношения. Когда наступает время совершения этого обряда, они, как рассказывают, очень ловко и таинственно похищают первого попавшегося человека, уводят его куда-нибудь в пустынное место и закапывают по самую шею в землю. Затем они месят муку в тесто, выделывают из этого теста нечто вроде чашки, чашку эту ставят на голову своей жертвы. В чашку наливают масла, в масло опускают четыре светильни и зажигают их. После того все участвующие в жертвоприношении берутся за руки и, образовав круг около жертвы, с дикими криками и воплями исполняют какой-то дьявольский танец.

Есть ещё у ламбади один удивительно курьёзный обычай, в происхождение и значение которого никак не удалось до сих пор проникнуть: они пьют воду, только взятую из источников и колодцев и никогда не пользуются водою из рек и прудов. В случаях неизбежной необходимости они выкапывают яму на самом берегу реки или пруда и ждут, пока в эту яму просочится вода. Эту воду им можно пить, она становится как бы родниковою или колодезною.

За последнее время кровавые междоусобицы в Индии мало-помалу прекращаются, потому что независимые раджи один за другим подчиняются Англии. Вместе с тем у ламбади отнимаются случаи к их обычным подвигам. Но это обстоятельство нисколько не смягчает их нравов, и они по-прежнему живут в полном отчуждении от остального населения, с которым входят в сношения лишь побуждаемые к тому крайнею нуждою. Ламбади по складу своей жизни — настоящие кочевники, подобно древним обитателям Декана. Их главное имущество — скот, и их главари иногда обладают значительными стадами волов, буйволов и ослов. Кочуют они всегда группами по десяти, двадцати, тридцати семей. Они живут в кибитках, плетёных из лозняка или бамбука, которые везде возят с собою. Каждая семья обладает такою кибиткою. Обычные размеры этого жилья — семь-восемь футов в длину, четыре-пять футов в ширину, и три-четыре фута в высоту. В этой клетке бывает сгрудятся отец, мать, дети, куры, часто даже и свиньи, другого крова и защиты от непогоды у них нет. Свои стоянки они устраивают в самых глухих и потаённых местах, чтобы отбить у любопытствующих всякую охоту подсматривать, как они проводят время у себя дома и чем занимаются.

Кроме плетёных изделий и всех принадлежностей, необходимых при кочевой жизни, у них всегда есть ещё запасы провизии, главным образом в виде разного зерна, и разные домашние принадлежности для изготовления пищи.

Таким образом в ряду других париев, ведущих не только нищенский, но почти животный образ жизни, ламбади могут считаться чуть не богачами. Притом же у них есть скот, который служит и для передвижения грузов, и для пищи.

Эти кочевники разбиты на множество отдельных групп, и в каждой из них установились особые нравы, обычаи и законы, так что каждая такая группа образует особую маленькую независимую республику, управляемую собственными законами.

Окрестное население никогда не имеет никаких сведений о том, что творится среди этих людей. Вожди каждого племени избираются и смещаются общею подачею голосов. На их обязанности всё время, пока власть держится в их руках, лежит забота о поддержании порядка, разбор всевозможных тяжебных дел и приведение в исполнение судебных приговоров. Все это у них, конечно, совершенно своеобразно и не имеет ничего общего с соответствующими актами жизни цивилизованных народов.

Постоянно кочуя из области в область, эти бродяги не платят никаких податей правительству. Так как большинство из них не владеет никаким имуществом, то и не имеет никакой надобности в покровительстве закона. Правосудие у них своё, домашнее, и в правительственные суды они не обращаются со своими делами. Им некого просить о помиловании, потому что, находясь под гнётом общего презрения, они и мечтать не смеют ни о каком милосердии.

Другой бродячий класс париев, это так называемые оттеры, или колодезники. Эти люди тоже постоянно бродят с места на место, в поисках работы. Кроме рытья колодцев они принимают на себя также исправление каналов, плотин и запруд. Нравы у них такие грубые и скотские, что они считаются настоящим бичом той местности, где поселились; их, впрочем, и выпроваживают немедленно вслед за тем, как они кончат работу, ради которой переносили их присутствие.