Пари на отличницу

Спустя полчаса синяя ауди припарковалась рядом с недостроенным зданием, зиявшим провалами черных глазниц. Манившим Егора и не позволявшим противиться его странному очарованию. Оно звало Потапова, заставляя перепрыгивать через груды мусора и торопливо карабкаться на сваленные друг на друга коробки. Чтобы в высоком прыжке достать до выступа и зацепиться за холодный бетон, все еще влажный после дождя. Потому что лестница на последний этаж с отсутствовавшей крышей так и существовала лишь на чертеже неизвестного дизайнера, проектировавшего причудливое здание, отдаленно напоминавшее Колизей.

 Отточенным движением блондин закинул тренированное тело наверх и перекатился ближе к краю. Хватал ртом колючий свежий воздух, чувствуя, как адреналин вперемешку с эйфорией разлетается по венам. Знал, что волшебные ощущения схлынут через пару секунд, потому что давно уже привык к высоте. Поэтому пробовал все новые и новые аттракционы и трюки, лишь бы поймать это самое острое с перчинкой послевкусие, будоражившее все его существо.

Помахав рассевшемуся прямо на бордюре и подпаливавшему самокрутку Веселовскому, Егор достал из-за пазухи блокнот, прихваченный под шумок из кабинета. Недолго повертел книжицу в руках, даже не задумываясь о том, что чужое брать не хорошо, а любопытство, в общем-то, порок, раз сгубило не одну кошку.

«Дорогой дневник…», – в витиеватых убористых строчках Потап без труда узнал почерк одной своей знакомой и не хорошо так, недобро усмехнулся.

Глава 9

Вика

Людей всегда разбирает желание спорить,

когда у тебя нет никакого настроения.

(с) «Над пропастью во ржи»,

Джером Дэвид Сэлинджер.

– Вичка, вставай, – затуманенный благостной дремотой мозг отчаянно не понимал, почему кто-то наглый пытается стащить его хозяйку за ногу с кровати. Куда делось пушистое теплое одеяло и кто впустил в комнату не хилый такой, пронизывающий до костей сквозняк.

Вставать не хотелось, а вот досмотреть прерванный на самом пикантном месте сон с участием симпатичного мускулистого сероглазого блондина очень даже ...

– Сероглазого?! – резко подорвалась, пощупав голову – вроде на месте, вроде своя, и обреченно выдала вслух: – Мда, Смирнова, и как ты докатилась до такой жизни?

Долго рассуждать на тему падения морали и нравственности нынешней молодежи вообще и одной конкретной отличницы, в частности, было некогда. Потому что кофе сам себя не сварит, рюкзак сам себя не соберет, ну а пунктуальный, как швейцарские часы, Максим Петрович Литберман вряд ли сдвинет начало пары из-за проспавшей Смирновой.

Так что остывший уже омлет, приготовленный заботливой Олькой, я заталкивала в себя на бегу. Чтобы перед парой иметь запас в пять минут, опуская в прорезь кнопочного бандита двадцать первого века железные монеты.

– Счастье? – обладавший магический способностью появляться из ниоткуда, Егор пристроил подбородок у меня на плече, естественно, не поинтересовавшись, а согласна ли я на подобные действия с его стороны. И с выражением прочитал надпись на боку баночки с кока-колой, которую я собиралась добавить в густой ароматный американо, расчетливо залитый мной в термокружку. И плевать, что потом сердце будет полдня стучать как бешеное. Надо же как-то выживать в суровые студенческие будни.

– Это явно не про тебя, Потапов, – засмеялась задорно, ныряя вниз, выгребая сдачу и не успевая удрать до того, как меня нахально прижали спиной к торговому аппарату. Вызывая становившийся привычным (что пугало) табун мурашек, вновь устроивший себе развлечения вдоль моего позвоночника.

– Свидание, – на несколько мгновений я даже утонула в пристально сверливших меня серых глазах, восхищаясь настойчивостью блондина. Неожиданно выделившегося на фоне большинства парней, предпочитавших более доступных, более сговорчивых и далее по списку. А потом все-таки вспомнила, что не перевариваю Потапа всеми фибрами души.

– У меня работа, – пробормотала не слишком громко и совсем не решительно, втягивая носом уже знакомый терпкий аромат горьковатых духов.

– Брось, Смирнова, – судя по выразительно изогнувшейся брови и недвусмысленной ухмылке, мне не поверили от слова «совсем» и уже готовились завалить мою вяло сопротивлявшуюся персону ворохом аргументов, когда по коридору прокатилась переливчатая трель звонка. Спасшая меня от дальнейших объяснений и активно подталкивавшая нас с Потаповым к большой полукруглой аудитории с нещадно скрипевшими стульями. На которых стоило сидеть неподвижно, дабы не привлекать лишнего внимания.