Пардус

— В последний раз я видела его позавчера, — продолжала она. — И с тех пор о нем ни слуху ни духу. Я звонила ему на работу, места себе не находила от беспокойства. А он, оказывается, просто уехал в командировку. Даже не попрощался, представляешь? — В голосе Ольги прозвучала горечь. — И только сегодня он удосужился позвонить и сообщить мне об этом. Хуже всего то, что я даже не знаю, когда он вернется. Он сказал лишь, что приедет после того, как закончит какую-то важную работу. Вот и все.

— Мне очень жаль…

— Да ладно, чего уж там.

Ольга поставила на стол телефон.

— Звони родителям, а я пока пойду переоденусь.

— Угу, — кивнул Никита, жуя печенье.

Он позвонил домой. Трубку долго никто не снимал, а затем он услышал голос Марины.

— Резиденция Легостаевых! Сейчас ответить никто не может, потому что мы спим, зацепившись ногами за потолок!

— А где родители? — спросил Никита.

— Вышли прогуляться. А ты сам-то где?

— Я в кино иду. Ждите меня часика через три.

— С девушкой? — невинным голосом поинтересовалась Марина.

Никита замялся. Стоит ли посвящать сестру в свои личные дела? Марина никогда не умела держать язык за зубами.

— Да, — наконец произнес он.

— Ишь ты! А мы тут с Андреем со скуки помираем! Наверное, тоже сейчас в кино пойдем!

— Не вздумайте! — испугался Никита.

В их районе имелся всего один киноцентр. Если бы Марина с Андреем решили пойти в кино, они обязательно встретились бы с Никитой и Ольгой.

— Боишься, что я твою подругу увижу? — осведомилась сестра. — Думаешь, я маме с папой ее опишу? Ладно, расслабься. Мы в центр города поедем.

— Если обманешь, я всю жизнь буду тебя презирать. И других заставлю!

— Что это, кажется, запахло шантажом?

Марина зловеще расхохоталась и повесила трубку.

Глава двадцатая Разборка в переулке

Фильм оказался на редкость сентиментальным. Под конец Ольга даже прослезилась. Никита держался до последнего, хотя пару раз у него у самого к горлу подкатывал комок.

Когда они вышли из кино, на улице окончательно стемнело. Машин стало меньше, с улиц исчезли пешеходы. Большие видеоэкраны на стенах небоскребов рекламировали научно-техническую выставку, которая должна была скоро открыться в Санкт-Эринбурге. Никита пошел провожать Ольгу. Они неторопливо брели под желтым светом уличных фонарей, разглядывали видеоэкраны и тихо болтали.

— Знаешь, я даже рада, что ты вытащил меня из дома, — сказала Ольга. — Иначе я бы опять сидела весь вечер в четырех стенах и скучала.

— Я могу делать это хоть каждый день, — с улыбкой сказал Никита.

— А я бы не стала возражать, — немного помолчав, произнесла Ольга.

Они свернули в узкую извилистую улочку, сплошь застроенную небольшими магазинчиками. Темные витрины сияли отраженным светом большой круглой луны, висевшей над городом.

Неподалеку на скамейке сидело четверо подвыпивших парней лет двадцати пяти. Они пили пиво, оживленно переговаривались, громко хохотали.

— Хороший вечер, — сказала Ольга. — Красивый.

Никита недоуменно осмотрелся по сторонам.

— Ну… да, — согласился он.

Хотя лично он не заметил ничего особенного. Темные дома, окружающие их со всех сторон, темные деревья, круглая, как блин, луна в темном небе. Наверное, Ольга видела во всем этом что-то иное, чего сам Никита не замечал.

Они остановились у подъезда.

Девушка повернулась к Легостаеву.

— Ну, вот мы и пришли, — сказала она. — Спасибо тебе.

— За что?

— Ты знаешь. За телефон, за цветы и за то, что развлек.

Никита улыбнулся.

— Больше не будешь грустить? — спросил он.

— Нет. Все будет нормально.

— Увидимся завтра в школе? Я могу снова проводить тебя домой.

— Конечно, я буду очень рада. Ну, пока!

И Ольга вдруг чмокнула его в щеку, а затем, не дав опомниться, быстро скрылась за металлической дверью.

Никита, накрыв ладонью след поцелуя, мечтательно смотрел ей вслед. Это был лучший вечер в его жизни. Парень постоял так немного, стараясь запомнить этот момент, а затем вытащил из рюкзака скейтборд, вскочил на него и поехал прочь. Родители, наверное, заждались. К тому же было уже совсем поздно.

Приближался поворот. Никита переместил свой вес вперед, и доска послушно повернула за угол. И вдруг что-то с силой ударило его в грудь. Никита слетел с доски и покатился по асфальту. Над ним раздался громкий грубый смех.

Никита, чертыхнувшись, сел и огляделся. Его окружали четверо. Те самые парни, которых он видел в переулке несколько минут назад.

— Это что за скейтбордист?! — хрипло гаркнул один, высокий, тощий, с лошадиным лицом. — Разве не знаешь, что кататься в такое время запрещено?!

Никита ощутил сильный запах спиртного.

— Кем запрещено? — морщась, спросил он.

— Мной!

Тощий схватил скейтборд и, размахнувшись, с силой ударил его об угол здания. Доска с треском разломилась пополам.

— Нет! — крикнул Никита.

Он вскочил на ноги, но тут же был грубо отброшен назад. Никита врезался спиной в массивный мусорный контейнер с распахнутой крышкой и стиснул зубы от боли. Еще одно приобретение в его сегодняшнюю коллекцию синяков и шишек!

— Вам больше заняться нечем?! — злобно спросил Легостаев.