Паразиты разума

Влетела другая оса — а может, и та же самая. Я снова её схватил, но на этот раз почувствовал себя немного уставшим. Мой ум ещё не привык к таким вещам, поэтому его хватка соскальзывала. Я подошёл к окну и выглянул в форточку. В пионах в поисках нектара сновал огромный шмель, его-то я и захватил, велев улететь. Он сопротивлялся, я ясно чувствовал это, как можно, например, чувствовать натяжение поводка во время прогулки с собакой. Я напряг свои силы, и насекомое рассерженно слетело с цветка. Неожиданно я почувствовал, что внутренне устал, и потому отпустил его. Однако, я не сделал того, что, бывало, допускал в старые глупые дни — не позволил усталости повергнуть меня депрессию. Я просто освободил свой разум, неторопливо успокаивая его, и стал думать о чём-то другом. Спустя десять минут, в библиотеке, чувство ментального спазма исчезло.

Теперь меня интересовало, смогу ли я приложить эту ментальную силу к неживым предметам. Я заметил испачканный помадой окурок сигареты, который кто-то оставил в пепельнице за соседним столом, и попытался сдвинуть его. Да, он переместился, но это стоило мне гораздо больших усилий, чем со шмелём. И одновременно меня поджидал ещё один сюрприз: когда я коснулся окурка, то почувствовал внизу живота отчётливый прилив сексуального желания. Я отстранился от него, затем коснулся вновь и снова испытал то же чувство. Позднее я узнал, сигарета принадлежала секретарше одного из менеджеров, темноволосой женщине с полными губами, которая носила очень сильные очки в роговой оправе. Ей было около тридцати четырех, она была не замужем, довольно невротична, и о её привлекательности нельзя было сказать ни да, ни нет. Сначала я предположил, что вспышка желания пришла от меня самого — что было бы вполне нормальной мужской реакцией на сексуальный стимул в виде испачканной помадой сигареты. Но в следующий раз, когда она села рядом со мной в библиотеке, я осторожно коснулся её разума и тут же был практически сражён резким, звериным ударом сексуального желания, исходившего от неё. Это вовсе не означало, что секретарша в тот момент думала о сексе — она копалась в каких-то статистических данных, — или что она испытывала влечение к какому-то мужчине. Она, несомненно, просто жила с этой крайне напряжённой сексуальной озабоченностью и считала это совершенно нормальным.

Я узнал ещё кое-что, исследуя её. Когда мой разум вышел из контакта, она как-то задумчиво взглянула на меня. Я продолжал читать, притворившись, что не замечаю её. Через секунду она потеряла интерес ко мне и вернулась к своей статистике. Но её внимание показало, что она узнала о моём "ментальном зондировании". Напротив, мужчина, на котором я испробовал то же самое, ни о чём не догадался. Похоже, эти результаты свидетельствовали о том, что женщины, особенно сексуально неудовлетворённые, имели необычайную чувствительность к таким вещам.

Однако, всё это происходило несколько позже. Тогда же я только пытался сдвинуть окурок и обнаружил, что задача была не из лёгких, хотя мне это и удалось. Трудность объяснялась тем, что предмет был неживым. Живой объект легче заставить делать то, что вы хотите, потому что можно использовать его жизненную энергию, и к тому же в этом случае нет инерционности, которую нужно преодолевать.

Тем же днём, всё ещё поглощённый своим новым открытием, я разорвал папиросную бумагу на мелкие клочки и забавлялся, передвигая над столом их рой, словно снежную вьюгу. Это также очень изматывало, и уже через пятнадцать секунд я оставил это занятие.

Вечером с Каратепе вернулся Райх, и я рассказал ему о своём открытии. Оно взволновало его даже больше, чем меня, но, странное дело, он не принялся тут же сам экспериментировать. Вместо этого он всё проанализировал и обсудил возможности этого. Конечно, людям было известно о существовании психокинеза, уже где-то с полвека; в частности, его исследованиями занимался Райн в Университете Дьюка. Он определил психокинез (или ПК) как явление, "при котором личность оказывает воздействие на некий объект из окружающей обстановки без применения своей двигательной системы". "Таким образом, — добавляет он, — психокинез есть прямое воздействие разума на материю". Райна перед этой проблемой поставил игрок, заметивший, что многие игроки верят, будто могут влиять на выпадение игральных костей. Райн провёл тысячи экспериментов по психокинезу, и их результаты показали то же, что я испытал лично: через некоторое время ум от этого устаёт. "Удач было гораздо больше в начале эксперимента, чем в конце, и их число снижалось прямо пропорционально времени продолжения опыта".

Итак, в малой степени люди всегда обладали способностью к ПК. Увеличение силы моего разума с тех пор, как я стал практиковаться в феноменологических дисциплинах, просто означало, что я стал способен направлять более мощный поток ментальной энергии на психокинез.