Паранормы

Казалось, опасаться нечего, но не отпускало мучительное неудобство, крепнущее желание покинуть душевнобольной, умерщвленный район. Пилот все неотвязнее, навязчивее терзался неясным беспокойством.

На высоте в пять тысяч ручка управления рассыпалась в его руках черным колючим порошком. Следом ветер развеял то, что было носовым обтекателем РЛС. Майор не погрузнел с годами и успел дернуть нужную ручку вовремя. Он еще взлетал из кабины вместе с креслом, когда сорок тонн умного металла в воздухе под ним обратились в пыль…

…Вряд ли человеческое существование ограничено пятью чувствами. Я еще странным ребенком привык к тому, что нельзя отнести к миру обычных людей, полагающих, что наше полуслепое барахтанье у берега мира и есть истина. Ультрафиолетовая и инфракрасная часть спектра, рентгеновские лучи, позднее доказательства существования торсионных полей. Все, что разворачивало новые куски бесконечно сложной и пестрой картины мира, объявлялось этими кротами, имеющими глаза и уши, в лучшем случае чушью. Или же вызывало припадки лихорадочной борьбы с ересью.

Теперь все большее доверие вызывали у меня открывающиеся способности. Я начинал, не замечая того, полагаться на них, как птица над морем полагается на свой живой компас. За мной наблюдали сверху. Я перебросил ногу на тормоз. Выглянул. В безоблачном небе надо мной хлопковая инверсионная нить порвалась, и серебристая игла на ее конце растаяла.

Я никогда не сумел бы отыскать парашют, если бы не «иные» способности. На траве возле бетонного виадука, невдалеке от ведущей из города трассы, растекся белый сугроб купола с темной фигуркой рядом.

Я только коснулся плеча лежащего ничком человека, в высотном зеленом костюме и белом защитном шлеме. Под пальцами тело дрогнуло и осело курганом черной пыли. Одежда, металл и плоть — все мгновенно истаяло прахом. Порыв ветра разметал то, что осталось.

9

То немногое, что еще было мне нужно, я собирался забрать в здании физико-биологического института, завернув в Научный городок. Кое-какие приборы, материалы и документы. Мне хотелось бы разобраться со своими возможностями без помех.

По недавно проложенному асфальту мой легко нагруженный зверь выжимал более ста километров в час. За стеклами проносился лес, березовый, светлый, потом сосновый, мрачный. Гудел ветер в кабине, когда двигатель сбрасывал обороты. Отличная машина «Урал», вот только не слишком комфортабельная. Не беда. Я всегда считал, что главное, что требуется от транспортного средства — способность самостоятельно передвигаться. Как говорил великий комбинатор: «иногда без помощи лошадей». Все остальное — от лукавого.

Оп! Выжимая тормоз, я вывернул руль влево, на пустующую встречную полосу. Едва не выругался.

Котенок…

Жалкий рыже-белый комочек простерся у правого переднего колеса. Котишка дрожал и щурил блеклые синеватые глазки. Едва ли ему было больше недели.

— Повесить блохастую тварь, — задумчиво сказал я, стоя над брошенным паршивцем. Потом со вздохом поднял его под брюхо и усадил рядом на сиденье.

Яркий бело-синий указатель обозначал поворот на Научный. Скоро пойдут корпуса институтов. Все нужное мне должно быть цело, ведь катастрофа прокатилась в выходной, когда там никого не было.

— Как же я буду тебя звать? Что «мяу»? Ухитрился же вылезти под колеса, паскудник, в такой момент. Может, ты нарочно? За хитрость тебе стоит дать особое имя. Локи! Подходяще. Нехай будешь Локи!

Нареченный кот (проверив на натуре, я убедился, что действительно обладаю новой способностью — определять пол животного с первого взгляда) забрался ко мне под руку и заурчал. Надвигающийся Рагнарек его ничуть не беспокоил.

Вот бетонный параллелепипед без окон высотой с пятиэтажный дом. Там один из институтов проводил эксперимент «Экос». Нечто вроде американской «Биосферы-2», так бесславно скончавшейся. Попытка создать замкнутый мирок на самообеспечении. У наших, слышал, получилось.

Когда я свернул на подъездную дорогу, стало видно, что южная, ранее не видимая стена зияет вертикальной трещиной, из которой высовывалась черная трехпалая лапа, словно облитая черным стеклом. Поболее моего грузовика.

Хорошо хоть, она не двигалась.

Стеклянные двери пятиэтажного кирпичного здания лабораторий я вышиб найденной под сиденьем монтировкой. Я уже бывал здесь. Лаборатории на втором и третьем этаже. Рюкзак заполнился приборами и химикатами. Сверху, под клапан, я положил кипы документов и инструкций.

Пнув взломанную дверь, я вынес его на лестницу. Почувствовал, что в здании кто-то есть. И «кто-то» знает о моем визите. Неприятное, облепляющее внимание и скрытая угроза, которой я не почувствовал бы, не обладай паранормальным восприятием, сейчас многократно обострившимся.

От всяческих ненужных встреч я убрался подальше, покинув институт. На стоянке все было спокойно. Неподалеку от моего звероподобного грузовика стоял еще один автомобиль — серая люксовая «Волга» кого-то из сотрудников. Как она здесь оказалась?