Паранойя. Почему он?

-Ну, какая есть. Как себя чувствуешь, мышонок? – передав чемодан экономке, с улыбкой оглядываю ее серо-розовый комбинезон -пижаму с головой мышки на капюшоне.

-Да нормально, бабуля весь день отпаивала имбирным отваром с медом и лимоном, а эта штука даже мертвого на ноги поставит. Ты лучше расскажи, что там произошло. Этот мудак ничего тебе не сделал? – подхватив под локоть, ведет она меня в гостиную.

По дороге в подробностях пересказываю события вечера, ничего не утаивая, за исключением участия ее отца во всей этой истории. Мне не по себе от того, что приходиться в очередной раз врать, но загрузиться по этому поводу не позволяет вышедшая навстречу Лариса.

Как только встречаюсь с ее теплым взглядом и мягкой улыбкой, в груди болезненно сжимается, а по крови стремительно разливается горечь и яд. Сейчас очень сложно сопоставить те визгливые стоны: «Ещё, да, ещё!» с этой уютной женщиной в теплом желто-черном халате с роскошными вензелями Версаче. Без макияжа и с растрепанными, пышными кудрями она выглядит совершенно по-другому… Несмотря на лучики морщинок вокруг глаз, в ней столько шарма, что у меня внутри начинает ныть раненным зверем.

-Настенька, привет! Ты чего там у нас стеснялась? - пожурив, коротко обнимает она меня и, отстранившись, по – матерински заботливо заправляет выбившуюся из моего хвоста прядь. Я каменею, не в силах ничего сказать. Мне противно. Всего час назад я жадно впитывала запах ее мужа и готова была с ним переспать, а сейчас давлю из себя натянутую улыбку и невольно выискиваю недостатки в этой женщине.

Все-таки нет предела женскому коварству. И сколько я не стыжу себя, ничего не могу с ним поделать. Смотрю и сравниваю. Сравниваю и чисто по-бабски злорадствую. Счет, определенно, в мою пользу, хотя бы потому что я молода, и мне не изменяют. Вот только мой триумф недолог, ибо какой смысл в счете, если у нее есть двадцать совместных лет и двое детей от него? Она для него в любом случае особенная женщина, а я – одна из…

Поморщившись от своих отвратительных рассуждений, беру, наконец, себя в руки и играю роль милой, скромной девочки, извиняясь за столь поздний и неожиданный визит.

-Ой, брось, мы все равно не спали. У нас сегодня с Олькой девчачьи посиделки с вкусняшками и романтическими комедиями. Отправили наших мужчин и кайфуем. Так что переодевайся и присоединяйся к нам в кинотеатре, а я пойду сделаю коктейли. Добавить вам пару капелек рома для настроения? – подмигнув, уточняет она. Я на автомате киваю, а Олька просит какой-то коктейль с ликером.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Лариса, словно задорная бабочка, улетает на кухню. Я же недоуменно смотрю ей вслед. Неужели она не догадывается, куда «отправила» своего мужа? Мне кажется, такие вещи чувствуются сразу, а учитывая то, что он особо не скрывается, то не понимать – верх глупости. Или же ей все равно? Но зачем тогда жить вместе? Как она может быть такой довольной, зная, что он сейчас, возможно, трахается с кем-то?

Пока переодеваюсь и раскладываю вещи, размышляю об этом. Олька что-то щебечет, но я не слушаю, продолжая думать о своем.

Смогла бы я так? Смогла бы жить с ним и постоянно натыкаться на доказательства того, что у него есть другие женщины?

Нет. Однозначно, нет. И не потому что я что-то знаю о женской гордости. Вот уж, тем более, нет. Я ее буквально час назад выстелила ковром у ног чужого мужчины. Просто я так сильно люблю его, что лучше убью, чем буду делить с кем-то.

С каждой минутой я понимаю это все отчетливей. Устроившись на удобных диванах с попкорном, Дайкири и еще целым подносом вредных вкусностей, мы смотрим «Непристойное предложение». Оля с Ларисой обсуждают малодушие Дэвида и нелогичность его истерик, а я нервно раскачиваю ногой, отсчитывая время.

Где он? Неужели соврал и остался с той моделькой?

Словно в ответ на мои мысли, дверь в кинотеатр открывается, и по моему обезумевшему от ревности, горящему сердцу текут холодные воды облегчения.

-Привет! А вы чего не спите? – включив свет, проходит Серёжа мимо, обдавая запахом табака и терпкого парфюма, вызывая у меня нервную дрожь.

-О, а ты чего это вдруг приехал посреди ночи? – удивленно косится на него Лариса, прищурившись. И в этом вопросе я слышу плохо скрытую иронию.

-Как себя чувствуешь, мышонок? – игнорирует ее Серёжа и, зачерпнув горсть попкорна, как ни в чем не бывало, отправляет его в рот, садясь рядом с Олькой. Она тут же льнет к нему, обхватив за пояс.

-Нормально, папуль. У нас, кстати, Настя, - кивает она в мою сторону, отчего сердце проваливается куда-то в желудок.

-Здравствуйте, Сергей Эльдарович, - хриплю едва слышно. Каждая буква его имени комком колючей проволоки проходится по моим голосовым связкам, обличая в лицедействе.

-А че не ЭльдарАдович? – подмигнув, подкалывает он, разряжая атмосферу.

-Извини…те, - вырывается у меня нервный смешок. Лариса непонимающе смотрит, а Олька возмущенно толкает его в плечо.

-Пап, ну, я же просила.

-Ой, да ладно, несахарная, - отмахивается он и подхватив еще горсть, встает.