Паранойя. Почему я?

Однако, когда я без сил падаю на лавку у стены, легче мне не становится. Все равно рвет на ошметки, кипит внутри и давит с такой силой, что я задыхаюсь от бешенства и напряжения. Чувство, будто со всех сторон на меня надвигаются стены, и нигде, сука, ни одного гребанного просвета.

Не знаю, куда бы меня понесло на волне подкрадывающегося депресняка, но от упаднических мыслей отвлекает приглушенный бас:

– Серёга, ты что ли?

Поднимаю голову с лавки и вижу двухметрового, косматого амбала с бородищей, как у попа. Прищурившись, вглядываюсь в этого медведя. Рожа вроде знакомая, но не сразу вспоминаю откуда.

– Гридасик, ты? – наконец, узнаю своего товарища по фазанке и боксу. Добрый был пацан, скромный, за что и поплатился, связавшись с курвой, из-за которой посадили на херову тучу лет.

– Я, – кивает он, расплываясь в смущенной улыбке и, не решаясь подойти, неловко топчется на месте, сжимая в своих ручищах-кувалдах шапку.

Эта неуверенность цепляет что-то там у меня внутри.

Оказывается, я еще не очерствел к чужой судьбе, и мне жаль, что отличного парня, у которого был и талант, и перспективы, и хорошее воспитание, сломали обстоятельства.

– Как жизнь, Гридас? Давно вышел? – улыбаюсь в ответ и, поднявшись с лавки, крепко жму протянутую руку.

Этого хватает, чтобы Гридасик приободрился и почувствовал себя уверенней.

– Да давно уже. Год назад.

– А че даже не заглянул?

– Да, как-то, – замялся Гридасик, отводя взгляд, – неудобно было. Мать сказала, ты после того, как я просрал УДО, махнул на меня. Спасибо, кстати, что матери помог в первые годы, да за передачи!

– Дурень – ты, Гридасик, – качаю головой, поражаясь этой то ли скромности, то ли глупости. – Ну, хоть устроился?

– Ну, так… -усмехается он невесело. – Гружу, мету, подсобничаю. А больше нигде и не берут. Хотел в тренера, думал, раз Димка щас тут всем заведует, может, возьмет меня по блату. Все -таки, как никак, я – заслуженный мастер спорта СССР.  Но… отказал, короче.

– Нашел к кому ходить. Диман своей собственной тени боится, а ты хочешь, чтоб тебя с судимостью к детям пустил.

– Да я же в жизни никогда…

– Родителям этого не объяснишь, – обрываю его возмущенный возглас и, хлопнув по плечу, резюмирую. – Ладно, Гридасик, не расстраивайся. Поехали выпьем за встречу, заодно перетрем кое-что. Есть у меня для тебя работенка. Ты вовремя очень, а то я, как раз, не мог надежного человека найти…

– Серёг, не пойми неправильно, но, если что-то незаконное, то сразу говорю, я – пас, своё отсидел, – в миг насторожившись, предупреждает он. Отказ дается ему нелегко – это видно, поэтому спешу успокоить.

– Не кипишуй. Ничего криминального. Мне надо, чтоб тебя к падчерице губернатора в охрану взяли. Они сейчас, как раз, весь штат сотрудников меняют, нужна свежая кровь.

– В смысле, к этому? К генералу? – ошарашенно уточняет Гридасик, видимо, даже не рассчитывая, что я ему что-то серьезное доверю.

– К нему самому, – подтверждаю, едва сдерживая улыбку и в то же время тяжелый вздох. Такой у Гридаса вид, словно я в нем не человека, которому под силу такая работа, увидел, а, как минимум, новую жизнь подарил.

Впрочем, возможно, так оно и есть. И от этого, если честно, холодок пробегает. Я ведь тоже из-за своей дурости мог спокойно загреметь в тюрягу молодняком и все просрать. Спасибо, что фартовый уродился.

Хотя интересно, нагнуло бы меня также? Сжимал бы сейчас шапку, пригибал бы голову перед более успешными товарищами?

Хочется, конечно, блатануть, мол, это чья угодно, но только не моя история. Однако, я достаточно видел в этой жизни и знаю, что она может прогнуть любого. Даже тогда, когда, казалось бы, ты покорил все Олимпы.

Поэтому, глядя на Гридасика, отчетливо понимаю, не время для депрясняков, соплей и уныния. Сейчас собраться надо и зубами рвать шакальё поганое.

Погруженный в свои мысли, переодеваюсь и везу Гридаса к Михалычу. Там никто нас вместе не спалит, а для моих планов это важно, да и нажраться можно от души, что мне позарез этим вечером нужно, иначе разорвет к х*ям.

По дороге обмозговываю идею насчет внедрения Гридасика в Настькину охрану.  Я давно уже собирался приставить к ней своего человека, но все никак удобного случая не представлялось, да и человека надежного, с понятиями не было, а тут прямо двойная удача.

Настькина мамаша, поняв, что кто-то из прислуги помог дочери бежать, распустила весь штат и теперь тщательно подбирала новый. Хорошо, что я в свое время понял, что обслуживающий персонал – это не хухры- мухры, а очень важный винтик в системе безопасности. Практически все у меня были из дальних родственников и чем-то мне признательны. Конечно, это не избавляло от крыс, но все хоть не пальцем в небо, как сейчас приходилось Можайским.

Не скажу, что на все сто уверен в Гридасике. Проверю еще, пробью. Но на первый взгляд кажется очень удачным вариантом: без крысиных замашек, даже в «козлы» на зоне не пошел, а это о многом говорит. К тому же благодарен мне за мать, языком попусту не чешет, да и в форме хорошей. Приодеть, в божеский вид привести, документики подчистить и вуаля.