Парамирик, или последний интеллигент

Математик прочел несколько заметок. А месяца через четыре в прессе было сообщение, что судья из соседней губернии, по скандальным обстоятельствам освободивший от наказания насильника, подвергся странному хулиганскому нападению и стал в результате инвалидом. А насильник, освобожденный им, исчез совершенно бесследно. МА, обладавший как и все математики отличной памятью, вспомнил, что читал про это нашумевшее дело у Сашка, но тот отрицал это и даже вторично продемонстрировал ему всю папочку, в которой искомой статьи действительно уже не оказалось. Да и некоторых других, впрочем, тоже.

На основе подобных фактов МА с некоторых пор стал подозревать приятеля в своеобразном бескорыстном робингудстве, в том что Сашок, возможно, исполняет роль народного мстителя за униженных, так сказать, и оскорбленных. Но открыто математик его в этом не обвинял. А просто при случае высказался, что подобная методика наведения порядка в обществе чревата тем, что очень легко можно перейти ту грань, когда благородный Робин Гуд превращается в обыкновенного налетчика. Сначала ты, вроде, заступаешься за других и оправдываешь свои противоправные действия тем, что закон бездействует. Но в определенный момент ты почувствуешь себя единственным судией, правильно определяющим правых и виноватых, и с этой минуты ты начнешь творить собственный беспредел, обосновывая его своим представлением о справедливости. Очень гнилая идеология.

Сашок молча выслушал приятеля и ничего не сказал в ответ.

Только усмехнулся.

Точно также он усмехнулся и в этот раз.

А ди-джей продолжал допытывать репортера.

"Скажите, Михаил, а этих четверых тоже застрелили?"

"О, да, Артур. Троих застрелили из автомата, а одного, как считают специалисты, из пистолета в висок. Все выглядит так, как будто один из этой четверки пришел в гараж с автоматом и, поставив находившихся там людей к стенке, хладнокровно их расстрелял.

А потом кто-то и ему выстрелил с близкого расстояния в голову."

"Какие страсти, однако, вы рассказываете нам на ночь, Михаил," — вздохнув, подвел итог ди-джей.

"Что делать. Такова жизнь в нашем уральском Чикаго, — ответил Слонимский. — Вот и у нас случилась своя собственная ночь святого Валентина. Правда в апреле месяце и жертв поменьше, но также в гараже."

"Ну что ж, дорогие наши радиослушатели, оставайтесь с нами и вы услышите новые подробности этой невероятной и жестокой истории. Я же продолжаю нашу программу, — сказал ди-джей. — По такому случаю я подобрал вам очень актуальную песенку. Итак, в нашем эфире известный бард Женя Кемеровский со своим хитом "Братва, не стреляйте друг в друга".

— Ну вот. А ты меня в чем-то обвиняешь. А оказывется, они сами друг друга перестреляли. От огорчения, наверное.

Но МА Белому не поверил. Как, впрочем, и притворявшийся спящим, финансист Брянцев. Он-то точно видел в руках Сашка автомат.

XII

Рюмину, ставшую несколько минут назад его второй женой, Брянцев догнал уже на улице возле автостоянки. Валерия прощалась с батюшкой, садившимся в старенькую "Волгу". Склонив голову, красавица поцеловала руку священнику, а тот, перекрестив, благословил ее.

Спорить со служителем культа было бессмысленно, а вот поговорить со своей богом данной супругой наш невольный многоженец был настроен весьма решительно. Дождавшись, когда священник уедет, Юрий Андреевич с весьма серьезным видом заявил:

— Валерия Аркадьевна, вы совершили грандиозную ошибку!

— Когда? — улыбаясь спросила Рюмина.

— Когда устроили весь этот спектакль с венчанием.

— Что вы, Юрий Андреевич, я так не считаю. Вы добровольно и без принуждения, с улыбкой на лице отвечали "да" на все вопросы священника. У меня есть как минимум два десятка свидетелей и видеокопия всей процедуры…

Тут она похлопала ладошкой по сумочке, висевшей у нее на боку.

— … А разводиться после церковного брака ох и тяжко. Это вам не ЗАГС.

— Валерия Аркадьевна, дело совсем в другом, я вовсе не тот человек, который вам нужен.

— Ну что вы. Вы именно тот, о котором я мечтаю все последние годы: богатый и влиятельный.

— Вот вы и ошиблись. Я беден, как церковная мышь.

— Н-да-а? — не поверила ему Рюмина.

Юрий Андреевич, подбирая фразы, которыми можно было бы хоть как-то объяснить всю несуразность происшедшего с ним, инстинктивно оглянулся и обнаружил, что за назревающим скандалом не без интереса следят десятка полтора свидетелей — гостей с презентации. И ему даже показалось, что кто-то из них держал в руках бытовую видеокамеру.

— Я думаю, нам надо обсудить нашу проблему наедине, — предложил он.

— Я не возражаю, — согласилась Валерию. — Поедем к вам домой?

Брянцев только кисло улыбнулся и отрицательно помотал головой.

— Тогда ко мне. Посмотрите, как я живу, и, быть может, посочувствуете мне, — предложила Рюмина. — Где ваша машина? Вот эта?

Указала она на шикарный "Мерседес" редактора отдела новостей Харитонова.

— У меня нет машины, — признался Юрий. — Это не моя.

— Хорошо. Костя, отвези меня с супругом на своей. Ко мне домой, — обратилась Рюмина к гитаристу, с которым она приехала на съемки клипа.