Парамирик, или последний интеллигент

Воообще-то, поначалу Юрий Андреевич думал, что его приключение с очаровательной англичанкой происходит во сне. Затем, когда по тяжести и теплу ее склонившегося тела и по нежному аромату, исходившему от нее, он осознал, что все это имеет место наяву, то решил, что находится вместе с ней в здании колледжа. Не мог же он привести женщину к себе домой! Но оглядевшись, Брянцев понял, что лежит на диване в какой-то уютной и незнакомой комнате. Может, они у нее дома? Фу-у, если так, то тут, по крайней мере, коллег нет и жена, возможно, ничего не узнает. Но когда Инна Владимировна с легким упреком упомянула какую-то гулящую девчонку в его доме, Юрий Андреевич проснулся окончательно и вернулся к окружающей его реальности. У него дома могли быть только жена и дочка.

Ни та, ни другая под подобные обвинения не подходила. Значит…

Значит, он не дома, а… ну точно, в параллельном мире. И Айхель тогда — вовсе не Айхель, а Мечникова, и не преподавательница английского, а работница телевидения.

Сразу вспомнилось все. Все его приключения. Последнее, что он еще помнил, это то, что с дядей Фимой они сели в чью-то машину. Ну и где же он теперь находится?

Юрий попытался подняться. Почувствовав это, женщина тоже подняла голову с его груди. Парамирик опустил ноги с дивана и, сидя, еще раз осмотрелся. Весьма милая комната, а еще и милая женщина рядом. Но что же ему делать?

Той же проблемой, что ему делать, был озабочен и другой Юрий Андреевич Брянцев — финансист. Отдохнув от побоев и в какой-то мере даже забытый похитителями, он сидел, прикованный к батарее и придавался размышлениям. Из того что с ним произошло сегодня ему не понятны были два момента: кто тот "мухомор", как говорили бандиты, который помог его двойнику сбежать, и почему в вопросах о побеге речь идет только про сегодняшнее утро, если его дубль гуляет по городу, как минимум, три дня. Значит ли это, что два дня двойник работал на злодеев, а сегодня перешел в режим автономного плаванья. Ответы на все эти вопросы мог дать только главарь этой банды, но он почему-то пока что не показывался, а никто другой и требований к нему никаких не предъявлял. Странно все это было.

Но странным это могло показаться Брянцеву только потому, что он не располагал всей необходимой ему информацией. Он только догадывался, но не знал, что похитители принимают его за другого.

Он не знал, кто был этот другой и откуда он взялся. Он не знал, что бандиты из страха наказания не сообщили своему шефу — Крутому Филимону об утреннем происшествии и, естественно, не мог и предположить, что тот сегодня совсем не собирался заниматься своим пленником, поскольку уже получил точные сведения, что настоящий Брянцев прибыл наконец-то в свой офис и пока что не занимается делами. Да и зачем Крутоярову поминутно помнить о каком-то голодранце беженце, если все указания по нему уже даны, и если ему предстоит нешуточная война с его прототипом, причем, не только финансовая. Так что не было ничего странного в том, что Юрием никто особо не занимался. Мы важны только для самих себя, а окружающие вспоминают о нас только по мере необходимости.

— Где я? — спросил Брянцев.

— У себя в офисе, — сообщила Инна.

Пытаясь не выдать себя, не показывая своего удивления, Юрий встал с дивана и подошел к окну. Далеко внизу по широкой улице плотным потоком мчались машины, но сквозь толстые тонированные стекла шум их движения в комнату не проникал. Справа было видна кирпичная многоэтажка с отделением "Сбербанка" на первом этаже, а слева разрушенное здание ткацкой фабрики, завешанное рекламными плакатами, и серая трехэтажная коробка "Детского мира". Брянцев понял, что, скорее всего, он находится на одном из верхних этажей "Гипромеза". По крайней мере, в его мире, здесь располагался институт по проектированию металлургических заводов.

— Юрий, я всё решила, я собираюсь рассказать мужу всё.

— Что? — не понял парамирик, продолжая смотреть в окно.

— О том, что к нему больше не вернусь.

— Почему?

Брянцев понимал, что разговаривать с женщиной, стоя к ней спиной, не совсем вежливо. И он никогда бы не позволил себе такого у себя, в своем мире, но здесь, где его регулярно принимали за другого, Юрий Андреевич боялся, что все откроется в самый неподходящий момент. А ведь внимательный к мелочам женский взгляд мог запросто его разоблачить. Он уже не раз попадал впросак, беседуя с Верочкой и Мариной, но там-то можно было все объяснить тем, что не виделись долго, да забывчивостью, а тут от внезапно появившейся Инны Владимировны еще неизвестно чего можно было ожидать. Ведь в отличии от местного Брянцева наш герой даже отдаленно не представлял себе характер взаимоотношений финансиста и телеведущей.

— Потому что я поняла, что люблю только тебя, — заявила она достаточно искренне.

"Черт, этого еще не хватало. Теперь все становилось ясно.

Значит и с этой дамой у этого любвеобильного аборигена роман. Тот еще тип," — подумал о нем литератор.