Парамирик, или последний интеллигент

Она рассмеялась, поцеловала певичку в щеку и присела в одно из свободных кресел.

— Присаживайся, Юрий. Это и есть наш Стива, — сообщила она Брянцеву.

Только тут до Юрия Андреевича дошло, что перед ним переодетый в женский наряд мужчина. От неожиданности он действительно присел на стул, забыв поздороваться и представиться. Как же он сразу всего этого не разглядел: этих накладных век, этот парик, этих чересчур худых для жещины бедер. А жесткие морщинки у глаз и в уголках тонких губ!? Да и сами глаза были цепкие, внимательные, отнюдь не женские. Вблизи все это стало заметно.

Устало усмехнувшись, достав из пачки сигарету, хозяин ресторана спросил у Брянцева:

— Хотите? А вам как мой номер?

— Из зала это смотрится отлично, — честно признался Юрий.

От предложенной сигареты он отказался, отрицательно мотнув головой. Марина же охотно затянулась, выпуская дым под потолок.

Дальше пошла светская беседа. Польщенный комплиментом Лернер удивился, что интервью пришла брать сама Зейлина, а у нашего героя поинтересовался, какое информационное ведомство он представляет. Брянцев недоуменно пожал плечами и, сообразив, что его принимают за журналиста, ответил, что он, собственно, по другому делу. Тут вмешалась Марина и прояснила ситуацию, сообщив Станиславу, кто именно пришел к нему и по какому делу. Хозяин варьете оживился и энергично стал рассказывать, что юбилей такой известной фирмы, как "Русский капиталъ", лучше всего отпраздновать в виде благотворительного бала. Снять на день — два театр какой-нибудь или даже дворец спорта и устроить там бал. Город такого еще не видал!

Юрий Андреевич, слушая все это, благосклонно улыбался, и поджидал удобного момента, чтобы поинтересоваться о Валерии. Наконец, выбрав паузу, произнес, что слышал от сведущих людей про то, что есть, якобы, у Станислава Сергеевича неплохой кардебалет и было бы совсем неплохо на него взглянуть. А то сотрудникам фирмы "Русский капиталъ" нравится, когда красивые женщины высоко задирают ножки, и было бы грешно не порадовать их подобным зрелищем, изволил пошутить он в заключение. Стива заулыбался и сообщил, что вступление его девочки уже отработали и будут танцевать теперь ближе к финалу, где-то через час. Но если надо, он может ускорить их номер. А если же уважаемого Юрия интересуют именно девочки, (тут хозяин варьете стал улыбаться понимающе и заговорщески), то на них можно взглянуть и сейчас — они отдыхают и готовятся в своих гримерных. Некоторые, возможно, дезабилье.

Похоже, что перед сказочно богатым клиентом, известный в городе артист, режиссер и владелец заведения готов был выступить и в примитивной роли сводника.

Брянцев в ответ на такое нескромное предложение вынужденно заулыбался и, вздохнув с видом очень занятого человека, ненавязчиво так, но строго, спросил о художественном руководителе танцевального коллектива. Говорят, это какая-то необыкновенная женщина. Дескать, уж если кого он и хотел бы сейчас увидеть, так это именно ее.

От этого вопроса нашего героя Стива поморщился, как будто у него внезапно заболели зубы, и уклончиво сообщил, что сейчас с этой дамой проблемы. Срок ее контракта истек, и они с Лерой никак не придут к новому соглашению. Юрий Андреевич проявил все-таки настойчивость и Лернер сдался, выдавив из себя, что Валерию можно встретить в одном из бывших заводских клубов, он назвал адрес, она там дрессирует какой-то самодеятельный кружок.

Юрий Андреевич облегченно вздохнул. Есть! Он наконец-то нащупал путь к возвращению домой. Больше ему тут делать было нечего, и наш герой стал раскланиваться. Он вежливо спросил у Марины, надо ли проводить ее до дому. Но бывшая однокурсница отказалась, заявив, что задержится здесь и поболтает со Стивой. Тем более, что все равно ей к шести утра надо в студию, на передачу. У нее прямой эфир.

Уж не собирается ли Мариночка нарушить-таки табу супруга, подумалось Брянцеву. Но потом пришла мысль: а какая ему, собственно, разница, почему Зейлина решила остаться здесь. Наоборот, такое ее решение даже обрадовало его. В конце концов, то, что ему было нужно узнать, он с ее помощью выведал. Мавр сделал, как говорится, свое дело. Да и после всего нового, что Юрий узнал о Марининой жизни, он почему-то перестал испытывать к ней прежний пиетет. По крайней мере, к этой Марине, из этого мира.

Небрежно коснувшись ее щеки губами, Юрий Андреевич озадачился, как ему попрощаться со Стивой. Побоявшись показаться чересчур сухим и официальным, он после некоторой внутренней борьбы все же протянул руку для рукопожатия человеку в дамском наряде. Лернер с двусмысленной ужимкой также протянул ему свою узкую, с длинными ухоженными пальцами, ладошку.

В этот момент дверь гримерной распахнулась и в дверях появились два парня. Судя по тому, что один из них был с видеокамерой, а второй с диктофоном в руке, они-то и были теми журналистами, которых поджидал Стива. А раскрасневшиеся лица и веселый блеск в их глазах объяснял, почему они немного задержались. Не говоря ни слова, оператор стал снимать всех присутствующих.

Потом тот, что с диктофоном сказал: