Парамирик, или последний интеллигент

Добрый вечер, Юрий Андреевич, я — метрдотель ресторана Вадим Килиади, — представился чернявый и застрекотал быстро быстро. — Как неожиданно ваше появление. Обычно у нас места заказывают заранее, но для вас мы сделаем исключение. Вы с дамой? В общем-то, это не характерно для нашего заведения, чаще к нам приходят с другом или, если женщина, то с подругой, но и так, как вы, тоже не возбраняется. Вам столик у сцены или отдельный кабинет? Вот здесь у нас гардероб.

— Я уже ужинал, благодарю вас, — также вежливо отвечал Брянцев, не мог же он признаться, что в кармане у него нет ни рубля.

Надо отметить, что Марина, мечтавшая немножко покутить за счет богатого друга, сразу погрустнела от этих слов.

— Я, собственно, по срочному делу, — продолжил наш парамирик таинственным шепотом.

Увидев, что Зейлина отошла к большому зеркалу в фойе, он решил обойтись без обиняков.

— Я бы хотел узнать у вас, где можно увидеть Рюмину.

— Валерию Аркадьевну? — спросил метрдотель. — Увы, она здесь больше не работает.

— Очень мило, — кисло заключил Брянцев, — а где?

Килиади пожал плечами с таким видом, что стало понятно, что отвечать на этот вопрос он не вправе.

— Я с ней и Лернером хотел обсудить их проект праздника фирмы "Русский капиталъ", — сообщил Юрий твердым голосом.

Сначала он хотел сказать: "моей фирмы", но вспомнил, что фирма не его и удержался от этого. Врать он не любил. А что касается обсуждения проекта, так тут лжи не было. Почему бы его и не обсудить, особенно, если никто не заставляет его принимать по нему какого-либо решения.

Килиади несколько удивился тому, что финансист выбрал для своего в общем-то несрочного дела такое неурочное время. Но потом, вспомнив вечерние телевизионные новости, в которых говорилось, что по утрам на Брянцева охотятся киллеры, а днем он вынужден скрываться от них по дачам, метрдотель решил, что, видимо, только ночью местная деловая знаменитость имеет время для подобных дел. И он сообщил, что именно сейчас Станислав Сергеевич выступает на сцене. Хотите посмотреть? Можно пройти в зал, а затем и за кулисы в его гримерную.

В своем мире Юрий Андреевич в ресторане был последний раз лет восемь назад. Еще при Советской власти. Тогда они с Валентиной, только поженившись, совершали круиз по Волге. И вот в Астрахани — конечном пункте путешествия — Брянцевы вместе со своей группой отмечали завершение поездки в ресторане "Лотос". Все. С тех давних пор, за исключением школьной и техникумовской столовых, других точек общепита Юрий Андреевич больше не посещал. Соответственно, представление о современных ресторанах у него было весьма смутное. Так что не было ничего удивительного в том, что наш герой был несколько ошарашен роскошью заведения.

Если бы Юрий разбирался в интерьерах, то он бы сразу сообразил, что зал тщательно выдержан в стиле ампир, но именно в стилях и интерьерах он был полным профаном, и поэтому, осматриваясь, он старался не показывать свое изумление перед великолепной обстановкой зала. Благо, этому еще способствовал и интимный полумрак в помещении. Возникал он от неярко горевших на столах электрических ламп в виде свечей в канделябрах. Часть из них светились розоватым светом, часть — голубым. Приглядевшись, Юрий Андреевич уяснил, что розовые свечи горели на тех столах, где места занимали в основном женщины, голубые — где восседали исключительно мужчины. "Как в роддоме," — подумал было Брянцев. Но потом, вспомнив слова Марины о том, что этот ресторан — место сбора людей с нетрадиционой ориентацией, он сообразил, что критерий для того, какого где цвета свечи включать, здесь видимо несколько другой. Правда, надо заметить, что за парой столиков сияли желтые лампочки и компании там сидели смешанные. В "Лютеции" была очень хорошая кухня.

Относительно хорошо была освещена прожекторами только сцена.

Вернее, та ее часть, где стояла высокая женщина в длинном платье и широкополой шляпке. Выставив в разрез платья длинную ножку, она сильным контральто пела песенку на французском языке. Языка Брянцев естественно не понимал, но, судя по мимике и весьма откровенным жестам певицы, содержание песни было явно фривольным. Довольно умело она демонстрировала то легкое кокетство с условным партнером, то девичье смущение от его речей, то робкие попытки отбиться от его хищных рук.

Выступление шансонетки было встречено бурной и, в общем-то, заслуженной овацией, а также фотовспышками.

— Все, Юрий Андреевич, проходите вот туда, — показал Килиади на дверь в углу за портьерой, — там вторая комната слева. Это и будет гримерная Станислава Сергеевича.

Вступив из полутемного коридора, Юрий в ярко освещенной гримерной сощурился и сначала подумал, что ошибся. В комнате кроме той самой высокой певички, сидевшей перед зеркалом в полстены, никого не было. Он уже было собрался извиниться и выйти, как Марина, вошедшая вместе с ним, громко сказала:

— Привет, Стива, ну ты даешь! Я, честно говоря, такого от тебя не ожидала. Здорово! Класс! Моему Бореньке так не суметь. Он только руководить умеет.