Параметры риска

Дмитриенко, учитывая его пристрастие к технике, за недолгое время пребывания в кратере попросили заменить вышедшие из строя датчики сейсмической активности. Легко сказать! Попробуй приземлиться рядом с ними…

Федоров и Желонкин брали пробы воздуха и газа, отвечали за организацию спасательных работ, помогали альпинистам в поисках и подъеме из кратера своих товарищей.

Словом, дел у каждого хватало, и действия каждого должны были быть отрепетированы до автоматизма. Ведь в жерле вулкана вспоминать рекомендации некогда!

Тем временем мнения в Институте вулканологии разделились. Безумием называли экспедицию иные осторожные умы. Парашютистов останавливали в коридорах, спрашивали, как они собираются прыгать, не боятся ли вулкана? Что тут скажешь? С безмятежным видом они отвечали: "Самый обычный прыжок. Даже приятно: снаружи — минус тридцать, а приземлишься — и сразу тепло".

Через некоторое время Начинкину вручили предостерегающее письмо от замдиректора института: "Что вы делаете? Разве можно так рисковать — ведь за вами идут совсем молодые ребята? Посмотрите на себя: пожилой человек, а ввязались в сомнительную аферу. Отмените прыжок, пока не поздно".

Ничего не скажешь, аргументы благородные. Но, как часто случается, речь о возвышенном зашла, когда соображения земные были отвергнуты. Начинкин помнил автора письма по совещаниям у Федотова — там замдиректора был столь же горячим противником экспедиции, но по другой причине: жалко ему было отпущенных средств на нее. Но в том-то и дело, что ученые ждали от парашютистов ценнейших сведений, которые должны были окупить все затраты!

И все же Начинкин показал письмо товарищам. Внимательно прочитали гневный текст. Помолчали. Федоров сказал: "Кто спорит, есть в нашем прыжке риск. Есть. Но вы видели хотя бы одно стоящее дело, где удачу принесли бы на блюдечке?" — "С голубой каемочкой", — засмеялись все. А Шелапугин добавил: "Вот сядем на фумаролу — нас обратно на сковородочке принесут". И опять все рассмеялись.

А если серьезно, то единственным способом не избежать, нет — лишь уменьшить долю риска была скрупулезнейшая подготовка, предельная сосредоточенность, учет всех, без исключения, мелочей, которые могли повлиять на траекторию полета в жерле вулкана.

И они, раз за разом, изучали карты, схемы, хотя, кажется, выучили их уже наизусть. Вновь проверяли экипировку. Отвергали одно и предлагали другое. Тренировались, тренировались, тренировались…

Время у них было. Шестнадцать дней каждое утро запрашивал Начинкин метеостанцию. И шестнадцать раз прогноз погоды оказывался неблагоприятным. Вулкан словно пытался сорвать ущемляющий его вулканическое достоинство прыжок, прятался в тяжелых темных тучах, над его вершиной гуляли ураганные ветра, а низкое атмосферное давление, как пробкой, забило кратер ядовитыми газами.

Но люди терпеливо ждали, и это ожидание, эти мучительные отсрочки — тоже были испытанием экспедиции на устойчивость, на силу характера, на верность цели.

Лишь иногда не выдерживал Шелапугин и безнадежным голосом обращался неведомо к кому:

— Пятнадцать метров в секунду ветер. Подумаешь! Бывают ураганы и посильнее. Может, прыгнем?

Федоров отвечал строго и спокойно:

— Прыгать будем, когда ветер стихнет хотя бы до десяти метров. Иначе снесет на скалы.

Шелапугин тяжко вздыхал и погружался в изучение выданных ему кинокамер. Он и сам понимал: незачем увеличивать и без того немалую долю риска. Понимал, но хотел, наверное, обрести спокойствие, которое исходило от тренера экспедиции.

А Федоров, казалось, готов был ждать сколько угодно! Не век же вулкану стоять пасмурным… Ведь даже самые хмурые личности изредка предстают в безоблачном виде.

Наконец прояснилось! Авача не выдержала "войны нервов", скинула маскировочное одеяние, сотканное из туч да туманов, и предстала с обнаженной вершиной.

В восемь утра метеослужба обещает благоприятный прогноз. Начальник штаба экспедиции Борис Ксендзов, опытнейший пилот, эксрекордсмен мира, дает команду всем службам: "Полная готовность!" Необходимо завершить штурм кратера до наступления сумерек. К подножию вулкана вылетает вертолет с горноспасателями: им, с тяжелым грузом, карабкаться по конусу на вершину.

Управлять вертолетом в горах зимой, когда давление то и дело «скачет», да еще поблизости от вулкана, — тут надо быть настоящим асом. Штаб экспедиции, расположенный в Халактырском аэропорту, доверяет штурвал Герману Ивановичу Кузьминову. Работал он вдохновенно, как и полагается мастеру. И уж потом все поняли: если бы не Кузьминов, экспедиция могла остаться незаконченной.

Вертолет поднимает спальные мешки, палатку, кошки, ледорубы, 450 метров веревки, теплую одежду, пиротехнику, продовольствие на три дня, тюки с комплектом инструментов и медикаментов для оказания любой помощи, вплоть до хирургической операции. И, пройдя на минимально допустимой высоте над вулканом, со снайперской точностью кладет этот груз на небольшую наклонную площадку, в двухстах метрах от кромки кратера. Альпинистам и врачу еще предстоит перетащить все это поближе к жерлу Авачи…