Параметры риска

И вдруг мы видим корабль. Оставляя за собой белый пенистый след, он идет прямо к нам, к нашему острову.

Скользя на камнях, цепляясь за ветви, кинулись вниз, по склону сопки. Мощный гул двигателей слышали даже в лесу. Он нарастал, делался ближе и ближе…

Выбежали на берег, встали рядом, махая руками.

Корабль бросил якорь в полумиле от острова. Мы увидели, как быстро и четко с него спускают вельбот. Вот он коснулся килем воды… Вот направляется к нам…

Это был эксперимент

Да, это проводился научный эксперимент. Я и мои товарищи были в нем испытателями.

Эксперимент на выживание. Что это такое и зачем нужно? Для того чтобы ответить, позвольте сделать небольшое отступление.

В наше время, когда человек окружил себя небывалым комфортом, когда жизнь его как никогда, пожалуй, защищена от капризов могучих стихий, — в наше время тоже нередко случается непредвиденное. И вот, волею судеб, человек оказывается вырванным из привычного образа жизни.

Ален Бомбар пишет в своей книге: "… на всем земном шаре в мирное время погибает ежегодно около двухсот тысяч человек. Примерно одна четвертая часть этих жертв не идет ко дну одновременно с кораблем и высаживается в спасательные шлюпки и т. п., но скоро и они умирают мучительной смертью".

Существует международная организация — Ассоциация ливерпульских страховщиков, которая ежегодно публикует данные о погибших судах. Так вот, картина такая: в 1970 году в морях и океанах погибло 151 судно, в 1971-м -155, в 1972-м-188, в 1973-м-179. И так далее. Цифра, как видите, возрастает.

Если же взять общий тоннаж погибших судов за это время, то окажется, что за последние четыре года он вырос почти вдвое.

Остается добавить, что, естественно, чем больше судно, тем больше, как правило, его экипаж. Стало быть, объективно получается так, что именно сейчас, в наши дни, на море терпит бедствие особенно много людей. Хотя бы потому, что судов, бороздящих моря и океаны, с каждым годом становится все больше и больше.

Для того чтобы помочь этим людям, чтобы доказать: в море можно жить, и совершал свой эксперимент Ален Бомбар. И он доказал это.

Мы же хотели показать, что даже на пустом, необитаемом берегу, без всяких — решительно без всяких — средств для добывания пищи, без специальной одежды, без огня, что в этих условиях при самом худшем варианте, человек, не обладающий специальной подготовкой и знаниями, может и должен выжить. Мы верили, что даже с голыми руками сумеем добыть себе пропитание.

Настало время и более полно представить моих товарищей. Владимир Пищулин — московский инженер. Когда я предложил ему составить компанию в таком эксперименте, он с радостью согласился и даже отложил поездку в Ригу — к брату, которого очень давно не видел.

Анатолий Коваленко — кандидат технических наук, доцент МВТУ имени Н. Э. Баумана. Его не остановило и то, что как раз в это время сдавался в набор собственный научный труд — монография, и ему, в общем-то, надлежало оставаться в Москве. Он не остался.

Был с нами и еще один человек, о котором я не говорил, но теперь не могу не сказать. Собственно, он был не с нами, а на пограничной заставе, за много километров от нас. Это наш милый доктор, как мы его называли, Алексей Герасимович.

Две недели до эксперимента он водил нас по разным и врачам, сам как психолог одолевал всевозможными тестами. И, кажется, отчаянно завидовал — конечно, по-доброму- когда мы отбывали на необитаемый остров.

Связь была односторонней, исходящей только от нас. Мы не знали, принято паше сообщение или нет. Так что ощущение психологической изолированности на острове не нарушалось. Но, оценивая медицинские данные, Алексей мог более или менее уверенно контролировать общее состояние своих подопечных.

Интересы же самого Алексея как специалиста лежали целиком в психологии. Его интересовали взаимоотношения в нашей группе, наша приспособляемость к внешним условиям и многие другие психологические аспекты…

Послесловие

Спешу сразу объяснить: фотоаппарата у нас с собой не было. Снимать я мог только после того, как за нами пришел корабль. Я одолжил аппарат и сделал несколько снимков буквально за десять-пятнадцать минут до того, как покинуть наш остров.

В принципе мы могли бы взять с собой фото- или киноаппарат, но решили не брать. И вот почему: фотоаппарат-это огонь. В первый же солнечный день мы бы вывернули объектив и получили сильную линзу. Ну и потом потерпевшие кораблекрушение вряд ли спешат прихватить с собой фотокамеру. Думаю, их заботит в тот момент что-то другое.

Как же он красив, наш остров, когда глядишь на него с моря!

Две мохнатые зеленые сопки — мы блуждали в лесу, их покрывающем…

Маленькая, уютная бухта — здесь мы ловили креветок и здесь же, на ее берегу, добыли огонь…

Дальше, за выступающим скальным мысом, где купались, ловили камбалу, — большая, обширная бухта с пологим песчаным берегом. Здесь встретили нерпу…

У северной оконечности острова под высоким отвесным обрывом — груды гигантских камней, где лежали, отдав себя ветру и солнцу… С этих камней наблюдали касатку…