Первые четыре текста не только задают общую логику всего цикла как аллегории письма, но и содержат в себе весь комплекс взаимопереплетающихся мотивов, которые разрабатываются в остальных 26 миниатюрах. Все эти мотивы так или иначе репрезентируют «нечто», «препятствие» или синонимичное им
(Мета)литературность
Начнем с наименее аллегоричной из серий — с
Интересно, что в этих «случаях» пародируются и деконструируются как классические, так и модернистские модели творчества. Например, «Тюк!», по точному наблюдению Р. Айзлвуда [330], отсылает к чеховской драме. Отсылка эта не случайна, так как чеховский театр ассоциировался в культуре 1920–1930-х годов исключительно с Московским Художественным театром и потому воспринимался не как символическое преображение реальности, а скорее как ее имитация, удваивающая «прозу жизни». Мотив словесного удвоения реальности тематизируется и в новелле: Евдоким Осипович, повторяющий бессмысленное «Тюк!» после каждого удара колуном, мешает Ольге Петровне расколоть полено и в конечном счете лишает ее дара речи: «Ольга Петровна роняет колун, открывает рот и ничего не может сказать. Евдоким Осипович встает с кресла, оглядывает Ольгу Петровну с головы до ног и уходит». Если читать эту новеллу как аллегорию письма, то перед нами — басня о бессмысленности и самодовольстве миметизма, не только поражающего реальность, но и лишающего ее права голоса.
Книга выступает как символ оккультного, эзотерического знания в новелле «Макаров и Петерсен № 3»:
Макаров.Эта книга такова, что говорить о ней надо возвышенно. Даже думая о ней, я снимаю шапку.
Петерсен.А руки моешь, прежде чем коснуться этой книги?
Макаров.Да, и руки надо мыть.
Петерсен.Ты и ноги на всякий случай вымыл бы!
Макаров.Это неостроумно и грубо.
Петерсен.Да что же это за книга?
Макаров.Название этой книги таинственно…
Петерсен.Хи-хи-хи!
Макаров.Называется эта книга МАЛГИЛ.
Петерсен исчезает <…>
Голос Петерсена.Макаров! Ты видишь эти шары?
Макаров.Какие шары?
Голос Петерсена.Пустите!.. Пустите меня!.. Макаров!
Тихо. Макаров стоит в ужасе, потом хватает книгу и раскрывает ее.
Макаров(читает).
«Постепенно человек теряет свою форму и становится шаром, И, став шаром, человек утрачивает все свои желания».
Занавес.