Параллельные прямые

— Понимаешь, комбриг, мы вам пиво в подарок везли, двадцать ящиков. Но у нас шланг лопнул, и вся охладительная жидкость вытекла. А что нам оставалось делать? Течь-то мы устранили, Иосиф Виссарионович мундштук от своей трубки отдал, но воды слишком мало было.

— И вы вылили наше пиво? Да я тебя…

— Зачем вылили? Нельзя его заливать в радиатор, слишком пенится. Ну, мы и….

— Выпили?

— Угу. Стыдно сказать, комбриг, на чём до сюда долетели. А тут ещё это обледенение.

— Вслепую шли?

— Это мелочь, с нашим-то штурманом. Крылья льдом покрылись и винт. Если бы не та баба…. Дай папиросу. Сутки не курил, кислород экономили.

Я достал свой знаменитый портсигар, и мы закурили, вдыхая аромат хорошего табака со вкусом вишни.

— Так вы с собой ещё и бабу прихватили, для обогрева пропеллера? — Спросил я, наблюдая, как Гавриил с Лаврентием пытаются кого-то вытащить за ноги из самолёта. — Кучеряво живёте.

— Ты не поверишь, — Чкалов в две мощных затяжки прикончил сигарету и бросил дымящийся фильтр на камни. — Если бы не со мной случилось…. И товарищ Сталин не даст соврать. Летим мы себе спокойненько, беседуем, жидкость охладительную готовим. И вдруг к нам в кабину снаружи стучится кто-то. Глядим, а там баба голая. Здоровенная, такая, бабища. На спине крылья торчат, сама рыжая, а из всей одежды — шлем на голове медный и ножик большой на поясе. Не веришь?

— А чертей вы там не видели? Или ангелов?

— Что уж я, бабу в руках не держал? Иную, конечно, от чёрта только с трудом отличить можно. Дело твоё, а только мы ещё только на восьмом ящике были. Вот те крест! Саня Беляков форточку открыл, спиртом гостью угостил. Она хлопнула без закуски, и лопочет не по-нашему.

— Так потом и улетела?

— Если бы, — тяжело вздохнул лётчик. — Под винт попала. Как раз, для этого полёта новый, трёхлопастной поставили. Ну и в мелкое крошево…. Тьфу, бред полнейший.

Не такой уж и бред, если вспомнить предупреждение набольшего шефа. Валькирия вульгарис, сиречь обыкновенная. Гадость-то, какая. Знать бы ещё, чей это халявник к нашему миру подмешивается…. Напридумывают гадости, а честным архангелам расхлёбывать. А тут ещё медведь этот, дверью пришибленный. Да, вы же не знаете…. У него в желудке русалку нашли. Какую, спрашиваете? Обычную, импортную, в виде тётки с рыбьим хвостом.

— Изя, — окликнул меня начальник, свесившись с крыла, — срочно выставляй оцепление. Ближе ста метров к самолёту никого не подпускать. А сам отправляйся на «Челюскин» за носилками и дрелью. И побыстрее.

— Чего ты там ремонтировать собрался, кувалду не захватить?

— Не понимаешь? — Гиви постучал себя по голове. — Мы же не можем товарища Сталина в таком виде народу предъявить. Сейчас пулевых отверстий наделаем, и можно показывать израненных бесстрашных сталинских соколов во главе с самим орлом.

— Точно, — одобрил я стратегический ход комбрига Архангельского, — а в благодарность Иосиф Виссарионович будет выслушивать свои мудрые советы, расстреляет Хрущёва и женит тебя на немке.

— С какой стати? — Возмутился Гавриил. — В Германии женщины страшные.

— Так и думал, что по первым вопросам возражений не будет. А за женитьбу не переживай, подумаешь, страшная. Зато традиции попаданства будут соблюдены.

Я с трудом увернулся от брошенного в меня гаечного ключа громадных размеров, наверняка уворованного в самолёте, и пошёл в сторону шлюпки. Что ж, если страна нуждается в героях — она их получит.

Глава 11

Представления наши о вольном житье,
Как статьи уголовного права.
Потому-то сознанье томит бытие
С национал-большевистской приправой.
Эх, крапива-лебеда,
Не томи мне душу.
Получилось как всегда,
А хотелось — лучше.

Сергей Трофимов