Параллель

– Ну, всегда есть вольные. Работать на себя ничем не хуже. – Светлячка улыбнулась. – Слышала, на юго-востоке новый бар открылся? Ну, такой себе бар, забегаловка скорее, дыра дырой, но перекантоваться можно. Ребята говорят, что там пацан очкастый окопался, тот самый, что от Полыни сбежал, представляешь? Я думаю, уже только из-за этого к нему стоит заглянуть. Может, и зайдем по дороге. Пойдем с нами, Конь?

Та покачала головой.

– Мне нечего делать в НИИ, а к вольной жизни я пока не готова.

– Все Фанка стережешь, – кивнула Мара. – Ну что ж, не мне учить тебя жизни, может, оно и правильно. Береги себя, подруга, и мелкую не оставляй. Она забавная.

Следующей ночью Мара и Бекас ушли. Конь, оставшись единственным опытным членом отряда, временно взяла на себя обязанности командира, хотя прекрасно понимала, что нет ничего более постоянного, чем временное. Еще летом Фанк сообщил бы ей о назначении лично, пригласил бы к себе и часами расписывал новые обязанности, теперь же сталкерша получила короткое сообщение с минимумом информации, которую и сама знала. Впрочем, летом все было совсем иначе. Конь ждала, но где-то в глубине души понимала, к чему все идет.

Няшка с радостью составляла ей компанию в походах. Ее не пугали ни мутанты, ни аномалии, напротив, она проявляла к ним живой интерес, зачастую забывая о безопасности, чем одновременно удивляла и пугала напарницу. Тем не менее она максимально четко выполняла все указания старшей, компенсируя таким образом свое странное поведение. Конь не могла положиться на нее только в одном – в бою. Как только возникала опасность со стороны посторонних сталкеров, Няшка пугалась и пряталась куда подальше. В этом имелся существенный плюс – не было необходимости переживать, что ее достанет шальная пуля или девчонка подставится по глупости. Так однажды, защищая себя и Няшку, Конь впервые убила человека.

Это произошло на том же болоте, куда в свое время они ходили с Бекасом наблюдать за местным упырем. Морозы открыли доступ в отдаленные уголки Зоны, и на болото занесло паладина. Поначалу девушки пытались убежать, опасаясь, что стрельба может разбудить спящего мутанта, но обозленный брат вознамерился во что бы то ни стало отомстить за позор, павший на его товарищей усилиями «Света», и отставать не собирался. По итогу Конь приказала напарнице спрятаться, а сама отвлекла паладина, притворившись раненой. Стоило ему высунуться на открытую местность, как очередь из ПП вышибла его мозги. Осмотрев труп с окровавленным лицом, Конь не почувствовала ровным счетом ничего, кроме желания поскорее вернуться на базу. Собрав с тела все ценное, она именно так и сделала.

Фанк больше не принимал собранные данные лично, теперь за него это делал Борман. Конь просто оставляла все записи внизу и уходила, все больше сомневаясь в целесообразности этих действий. В здании-приемной лидера появилась охрана из лично отобранных Борманом светляков, с ними часто мелькала Лайма, бросая в сторону Коня насмешливые взгляды. Теперь, когда сталкерша сама была бы не против с ним поговорить и разобраться, что происходит, Фанк игнорировал ее, а в те редкие моменты, когда девушке все же удавалось застать его снаружи, делал вид, что все так и должно быть. В перерывах между вылазками Конь не находила себе места, ломая голову над тем, что она сделала не так и где могла ошибиться, ведь она была уверена, что знает Фанка достаточно хорошо, чтобы предугадать его реакцию – она не должна быть такой. За несколько месяцев его словно подменили. Эти мысли не давали покоя, и отпускали, только когда сталкерша уходила за ворота. Там она словно переключалась в другой режим: рядом топала Няшка, и весь мир сужался до размеров их двоих.

Прямо под Новый год ушел Ткач, последовав примеру Степа, тихо и ни с кем не прощаясь. Возможно, он отправился в НИИ, как и Мара с Бекасом, но Конь считала, что, вероятнее всего, сталкер предпочтет вольные хлеба – навыков ему хватало. Однажды, стоя в коридоре общаги с сигаретой и наблюдая, как в комнату в противоположном конце вселяются очередные принятые Борманом новички совсем не женского пола, сталкерша поняла, что больше не хочет здесь быть. Второй этаж всегда принадлежал девушкам, это было общеизвестное правило, и, раз Фанк позволил его нарушить, то вряд ли стоит ждать чего-то еще. Еще несколько дней назад Конь раздумывала над тем, а не попытаться ли еще раз достучаться до человека, который за время ее пребывания в «Свете» стал самым близким из всех, кто у нее когда-либо был, забросить удочку еще раз, наудачу, а вдруг? Но теперь, глядя на то, как их уютный второй этаж превращается в воняющую носками помойку, Конь все больше убеждалась в бесполезности этих раздумий. Нужно уметь вовремя сдаться, верно, Фанк?