ПАРАЛЛАКС 606. Том II

Из глаз Антона хлынули слёзы вины; они задерживались в уголках губ, оставляя горький привкус. Бойченко пытался найти виноватых. Пытался выхватить рыболовным крючком мести того, из-за кого с ним это стряслось... Ютака со своей гордыней и обидой на всех и вся? Фрост со своими приспешниками? Тихоня с её амбициями? «Весь этот тантрический звездец самозамкнут, как стрелки на знаке повторной переработки... Или... или, быть может, во всём виноват я сам? Если бы не я, никто бы не страдал...» Из-за потолка донеслось нарастающее громыхание: казалось, на них нёсся товарняк с металлической посудой. Давид стал озираться с видом забравшегося в особняк грабителя. Пронёсшись над ними, железный громыхатель начал удаляться, и вскоре холл поглотило гробовое молчание. Мариус пережидал минуту. Две. Стоило ему подняться и подать Антону руку, как звон и грохот вновь начали нарастать, только на этот раз в них отчётливо звучало молотобойное звяканье. «Цоколи» - догадался Бойченко. С колонн посыпались плиточные квадратики. Затрещали под тяжкими ступнями черепа кадавров. Товарняк и робот промчались прямёхонько над холлом. От мощного топота одна из картин триптиха - та самая, что с армией демонов - отвалилась. Двухметровое полотно полетело прямиком на мужчин. Схватив Антона за воротник, Давид отскочил к стене. Деревянная рама разлетелась упругими кольями. Бойченко лежал неподвижно, накрыв голову руками: он пытался ни о чём не думать, но думал о том, связаны ли его мысли с произошедшим. Мариус встал. Отряхнулся. Робко похлопал Антона по плечу в попытке придать их недавней ссоре вид шутливой фамильярности.

- Надеюсь, тебе полегчало... - он кивнул на винтовую лестницу. - Пора спускаться в Митреум. Если мы не подоспеем к параллаксному лифту в назначенный срок, мать-судьба устроит вивисекцию всем и каждому.

13. Вычеркнутые

Смеркалось. Велев водителю Хироки ждать в гравикаре, Ютака открыл калитку и зашёл на участок. Небо мрачнело на востоке и розовело на западе. Пройдясь вдоль поросшей сорняками клумбы, Синигава-старший взошёл на веранду усадьбы и замер перед дверью. Массивный навесной замок местами покрывала ржавчина. Достав ключи, Ютака оглянулся: ощущение того, что Таке до сих пор здесь, пускай и в чужой реальности, согрело летним муссоном.

Глухо пискнул запорный механизм.

Внутри домика было сухо и душно. Ютака щёлкнул выключателем, но свет не загорелся. «Неудивительно, - вздохнул он. - Я не был тут почти шесть лет... с того самого дня, как Фея стала править страной». На ощупь добравшись до шкафчика, Синигава-старший достал из него латунный подсвечник с тремя свечами. Чиркнул спичкой: тепло огоньков осветило запыленные шкатулки и статуэтки. Заискрились позолотой переплёты многотомников. Ютака подошёл к ходикам и перевесил гирьку - тихо зашуршал пробуждённый часовой механизм. Отодвинув заслонку камина, он проверил тягу дымохода. Заботливо уложил дрова и поджёг их. Затрещали поленья. Усадьба оживала, и Синигава-сан с довольным видом поставил подсвечник на шахматный стол. Приоткрыв окно, он уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Достал из внутреннего кармана блокнот. Стал его листать. Строки были исписаны вдоль и поперёк, пустая страница нашлась только под конец. Взглянув на огонь в камине, Ютака вспомнил сегодняшнюю кремацию. Ему не стало грустно; напротив, скорбь сгорела вместе с телом жены, уступив место холодному расчёту. Теперь, когда порядок наведён снаружи, необходимо навести его и в голове. Никаких смартфонов, визеров, компьютеров и Гоголонов. Тайно лишь то, над чем властно пламя.

Мудрость? Скорее выработанная годами осторожность.

Ютака часто пытался вытянуть из подсознания ответы на те или иные вопросы. Наиболее полезной подсказкой, как правило, становилась первая посетившая разум идея. Синигава это радовало, но одновременно и пугало: никто не властен над своим бессознательным. Сегодня оно есть, а завтра может уйти в подполье, и вот ты уже один. Без своего лучшего советника. Именно подсознание привело его в деревню Хатидзё. Вооружившись рубиновой авторучкой, Синигава-старший стал делать заметки. Он нумеровал их римскими цифрами и ставил напротив каждого пункта символ - крест, вопросительный знак или галочку. Верная, надёжная, размеренная методика - когда-то именно здесь, в этом кресле, в таком же блокнотике родились концепции «Созвездия», Феи и даже Пангеи.