ПАРАЛЛАКС 606. Том I

Корявая физиономия здоровяка превратилась в непроницаемый булыжник. Дрожь прекратилась. Он выпрямился, расправив плечи, и прежний грозный ужас вернулся к нему в момент.

- Четвертый всё понял. Четвертый не подведёт.

- Готовься, мы вот-вот начнём.

Она приобняла великана и выскользнула из шатра. Вскоре из него вновь донёсся болезненный вопль.

* * *

Теперь Машаир спускалась по крутой винтовой лестнице. Тусклый свет едва пробивался сквозь засаленные плафоны. Армированный бетон стен источал сырость; пропахшее плесенью подземелье напоминало бункер Второй Мировой. Ступеньки и не думали кончаться - они тянулись вниз и, казалось, что этот бесконечный спиральный спуск прекратится не раньше, чем затихнет эхо металлических шагов. Наконец из вязкого полумрака вынырнула массивная стальная дверь. Машаир ухватилась за вентиль и с силой провернула его против часовой.

Тягуче взвизгнули петли.

Длинное помещение, выложенное бледно-голубой плиткой, походило на морг. В воздухе веяло хлором. У стен стояли медицинские тумбы и столики с операционными инструментами. На каталках лежали чёрные патологоанатомические мешки; по всей видимости, с телами. Вдали возвышался шкаф с квадратными дверцами - тот самый, в котором хранят покойников. На рукоятке центральной дверцы висел ярко-жёлтый дождевик. Комната освещалась фиолетовыми лучами бактерицидных ламп: под одной из них кружила жирная трупная муха. Машаир подошла к шкафу. Уже собиралась постучаться в центральную дверцу, но донесшийся изнутри голосок опередил её:

- Сегодня ты быстрее, чем обычно.

Рука Машаир опустилась плавно, словно вянущий цветок.

- Не удивлюсь, если ты действительно каждый раз засекаешь время.

- Меня частенько упрекают за чрезмерную пунктуальность. Не будь я тою, в кого себя превратила, я бы никогда не стала Пятой.

- Колокол пробудился, - после недолгой паузы произнесла женщина.

- Я в курсе. Если я родилась без ушных раковин, это ещё не значит, что я ничего не слышу.

Машаир облокотилась на винтовку, как на костыль.

- В чём причина твоей раздражительности?

За нижней дверцей слева послышался недовольный вздох.

- Едва приляжешь отдохнуть, как тебя срывают с места и опять заставляют строить из себя невесть что.

- Таково твоё призвание...

- Не произноси это мерзкое словечко, меня от него аж трясет! - резко прервала её собеседница: на этот раз голос исходил из-за верхней правой дверки. - Судя по записям в журнале, это выход будет весьма проблематичным, так?

Машаир молча кивнула.

- А что потом?

- Первый сообщит все детали на собрании.

- Касательно того, что нам нужен ещё один, Первый ничего не сообщил?

- Он сказал, что у него имеется кандидат на роль Шестого.

Задумчивое мычание со всех трёх полок и без визуального контакта дало понять: собеседница удивлена.

- Хм. Весьма неожиданная новость. Весьма, весьма. Если это правда, то...

- Это правда.

- Почему ты всегда так безоговорочно веришь ему?

- Потому что он ещё никогда не ошибался, - твёрдо ответила Машаир.

- Что правда, то правда. Ладушки. Раз уж такое дело, я постараюсь прибыть как можно скорее.

Машаир закинула винтовку на плечо и направилась к выходу.

- Ах да, сделай милость: прикончи это назойливое насекомое. Хочу вздремнуть ещё пару минуточек.

Встав под лампой, Машаир резким взмахом поймала муху и крепко-накрепко сжала её в кулаке. Раздался хруст, и раздавленный трупик упал на холодный кафель. Женщина щёлкнула выключателем - свет погас. Хлопнула тяжёлая сталь.

* * *

Когда Антон был ещё совсем юным, его мама, Мария Бойченко, частенько читала ему на ночь сказки. Каждый вечер, расстилая кровать и натягивая пижаму, мальчишка уже вовсю раздумывал над тем, в какое же сказочное путешествие они отправятся на этот раз. Рассказы о путниках, добравшихся до края света, о приключениях героев и одиссеях бесстрашных капитанов гипнотизировали Антона. Поражали его воображение. Заставляли то невольно сжимать в ручонках плюшевого мишку, то раскрывать глаза и, затаив дыхание, вслушиваться в чарующий голос матери. Потом в домах и квартирах начали появляться телевизоры; истории обрастали подробностями, играли красками. Захватывающие приключения при свете ночника; пираты, аргонавты и исследователи звёздных врат – вот он, истинный дух детства: беззаботного, яркого, с бесконечной верой во что-то невероятное, что притаилось где-то рядышком.

Всё это было давным-давно, а теперь казалось отпечатком смутного прошлого… но лишь до вчерашнего вечера.