Парадокс времени

Но выбора не было. Быстрый взгляд через плечо подсказал ему, что Опал приближается. Ему даже не потребовались его солнцезащитные очки со встроенными в них фильтрами, чтобы разглядеть ее. У пикси не было достаточно магии, чтобы тратить ее на невидимость. Она, пошатываясь как зомби, прошла через луг, красное свечение магии освещало ее лицо изнутри шлема, ладони были сжаты в кулаки. Ее раскрытые крылья были изорваны в клочья. Она не смогла бы на них пролететь и пары метров. Только лишь сила Джей-джея могла сейчас спасти Опал. Он был ее последней надеждой на победу. Если она скоро не впрыснет себе его мозговую жидкость, то, вне всяких сомнений, вскоре на защиту животного, чья жизнь в опасности, прибудет ЛеППРЕКОН.

Артемис шел по мосту, стараясь не задевать ограждение своей болтающейся рукой. Странно, но хоть они и испытывал постоянную боль, она была, зато при каждом шаге его грудь пронзала раскаленная до бела молния агонии.

– Отвлечь ее еще ненадолго. Потом, несомненно, должна прибыть кавалерия. Крылатая, невидимая кавалерия. Они же его не бросят, правда

– Фаул! – услышал он крик сзади. Ближе, чем он ожидал. – Отдай мне обезьяну!

Голос пронизывали нотки магии. Не смотреть ей в глаза. Не позволять себя загипнотизировать.

– Обезьяну, ¬- подумал Артемис, ухмыляясь. – Ха-ха.

Он продвигался все дальше и дальше над пропастью. Чернота была над и под ним, звезды сверкали и в небе, и в море. Волны ревели как тигры. Голодные тигры.

Артемис, спотыкаясь, шел к первой Монахине. “Меньшой Сестре”. Ступать по обветшавшей плоской возвышенности было опасно. Его нога заскользила по поверхности, и он, кружась, проехал на противоположную сторону вершины, как танцор на балу с невидимой партнершей.

Он услышал, как Опал издала пронзительный крик ужаса. Смерть Джей-джея сейчас была бы для нее катастрофой, поскольку она бы застряла в этом времени, у нее на хвосте был бы весь ЛеППРЕКОН и не было бы сил.

Артемис не смотрел назад, хотя ему сильно этого хотелось. Он мог слышать Опал, клацающую зубами, с каждым вздохом изрыгавшую проклятия. Слова звучали почти комически, когда она произносила их своим детским голоском пикси.

Идти было некуда – только вперед. Артемис почти упал на второй пролет моста, заставив свое тело двигаться вдоль поручней, пока не оказался на “Матери-Настоятельнице”. Местные говорили, что если во время восхода солнца встать в правильном месте на побережье и слегка скосить глаза, то можно разобрать суровые черты на лице Матери-Настоятельницы.

Сейчас же скала просто дышала суровостью. Гнетущей и неумолимой. Она не простит ни один неверно сделанный шаг.

Артемис упал на колени, оказавшись на грибовидном выступе плато, прикрывая свой левый локоть правой ладонью.

– Скоро, очень скоро шок и боль пересилят меня. Но не сейчас, гений. Сфокусируйся.

Артемис глянул внутрь своей куртки. Внутри было пусто.

– Выпал, когда он был на Сестре. Ждет Опал.

Его догадки подтвердил неожиданно раздавшийся сзади вопль наслаждения. Артемис медленно повернулся, ожидая встретиться со своим врагом лицом к лицу. Казалось, он сражался с ней целую вечность.

Пикси стояла на самой верхушке камня, почти танцуя вокруг предмета своего восхищения. Артемис мог видеть маленькую неистовую фигурку, свешивавшуюся с края плато.

– Он у меня, – хихикала Опал. – Несмотря на всю свою гениальность. Несмотря на свой огромный мозг. Ты выронил его! Ты просто выронил его!

Артемис почувствовал, как боль залила его плечо. Через минуту будет еще хуже, он был в этом уверен.

Опал проятнула обе руки навстречу своей награде.

– Он мой, – сказала она с благоговением, и Артемис мог поклясться, что услышал гул грома в отдалении. – Высшая магия теперь моя. Лемур у меня.

Артемис проговорил ясно, так, чтобы его слова можно было расслышать через расстояние, разделявшее их.

– Это не лемур, – сказал он, – это обезьяна.

Улыбка Опал замерла на ее лице, обнажая ее мелкие зубки, она схватила то, что, она думала, было Джей-джеем. Фигурка обмякла в ее руках.

– Игрушка – выдохнула она. – Это игрушка.

Триумф Артемиса был омрачен болью и измождением, напавшим на него. – Опал, познакомься с Профессором Приматом, игрушкой моего брата.

– Игрушка, – повторила Опал тупо. – Но там же было два бьющихся сердца. Я их видела.

– Гель реагирующий на микроволны, упакованный в пенопласт, – объяснил Артемис. – Все кончено, Опал. Джей-джей сейчас в Гавани. Тебе его не достать. Сдавайся, и мне не придется причинять тебе вред.

Черты лица Опал исказила ярость.

– Причинять вред мне Причинять вред мне! – Она швырнула игрушечную обезьяну на поверхность скалы и била ей до тех пор, пока ее внутренности не выпали наружу. Металлический голос зазвучал из динамика

– Этот день войдет в историю… Этот день… Этот день войдет в историю…

Опал взвизгнула, и красные искорки забурлили вокруг кончиков ее пальцев.

– Я не могу летать и стрелять молниями, но у меня достаточно магии, чтобы поджарить твои мозги.