Усмехнувшись, я покачал головой.
Вдруг раздался звонок в дверь.
И кого принесло первого января? Соседские гости ошиблись дверью? Уборщица забыла что-то?
Но на пороге стояла Адель. Одетая в вязаный свитер и джинсы, с перекинутой через локоть курткой, даже в настолько непривычно простых вещах, она выглядела как дорогая картина, случайно оставленная кем-то в чьей-то чужой парадной.
В ее руке были зажаты ключи от квартиры.
— Я не стала открывать сама.
Она подождала пару секунд в нерешительности, молча глядя мне в глаза, так знакомо, правильно, а потом произнесла:
— Вик, хватит. Поиграли и достаточно. Ты и сам лучше меня знаешь, что у нас нет выбора.
И я распахнул дверь шире, впуская ее внутрь:
— Проходи.
Глава 50 — Журавли и синицы
Прислонившись лбом к стеклу автобуса, я наблюдала за проносящимися вдоль дороги домиками родной деревни. Виктор оставил деньги на такси, но я решила его добротой не пользоваться. Этот жест казался отчего-то расточительностью.
Погруженная в собственные мысли я выдохнула, на стекле осталось белое облако, на котором, как в детстве, я нарисовала пальцем сердечко. Спустя пару секунд оно исчезло, еще больше заставляя гадать, не исчезнет ли точно также то, промелькнувшее между нами вчера притяжение?
В голову лезли мысли, одна волнительнее другой. Бабушкина болезнь, больница с ее белыми стенами, помощь Виктора и конечно финальная нота этого безумного нового года — поцелуй. Первый и последующие. Значат ли они что-то? Изменятся ли наши отношения теперь? А вдруг, все случившееся не более чем мимолетная слабость? Вспышка? Порыв?
Мое беспокойство было глупым, но я не могла от него избавиться.
«Надо поговорить», — написал утром Виктор, но о чем конкретно, уточнять не стал. Он вообще писал мало. Сухо и скупо. И хотя я знала, он не из тех, кто заваливает девушку сердечками и романтичными признаниями, несмотря на это к моменту возвращения в академию, успела накрутить себя до такой степени, что боялась предстоящей встречи сильнее, чем региональных соревнований.
Стоило пересечь порог академии, от Пашки пришло сообщение:
«Ты и я, в двенадцать. На нашем месте в кафетерии. Что думаешь?».
Надо бы рассказать ему, что возможно в нашей дружбе теперь все изменится.
«Ок, — написала я. — Если придёшь раньше, закажи мне капучино с корицей»
«Договорились».
Мы вышли с разных концов коридора одновременно, друг другу навстречу, улыбаясь и поздравляя с новым годом!
— Как бабуля? — спросил Пашка, закинув руку на мои плечи. Признаться, я больше не шарахалась объятий с ним. После недели, проведенной с Виктором, этот блок на прикосновения начал таять. Да и Пашка уже не был чужим.
— Она в порядке, — улыбнулась я. — В первый же день после возвращения, принялась за уборку. Заставила меня перемыть все советские хрустальные люстры и начистить столовое серебро. Кажется, готовит мне приданое.
— А есть повод?
— Ну, как она говорит, если уж твой характер никто не вынесет, то может хоть на серебро позарятся.
Мы дружно рассмеялись.
В кафетерии было многолюдно, несмотря на праздники. Встав в хвост очереди, я оглянулась по сторонам, пытаясь отыскать глазами другие, светло-серые. Потому что точно знала, он здесь.
— Знаешь, я рассказал о случившемся маме. О том, как ты помогла мне, — сказал Пашка. — Ты на самом деле спасла меня, Ди.
Я похлопала его по плечу.
— Даже самые лучшие люди иногда оступаются. Так что не нужно благодарности. Просто больше не влипай никуда, ладно?
— Да, конечно, — кивнул он. — Знаю, это возможно преждевременно… Но мама очень хотела с тобой познакомиться.
Пашка продолжал что-то тараторить над ухом. Но я уже не слышала.
Потому что в глубине зала, за привычным столом у окна, в центре, заметила того, кого искала все утро взглядом.
На нем была слегка свободная белая рубашка, которая ему очень шла. Рукава чуть подвернуты, на запястье блестели часы. Рядом, примостившись у подоконника, о чем-то увлеченно рассказывал Макс. Кто-то подошел к ним поздороваться. Север повернулся, и мы встретились взглядами.
Вокруг как обычно толкотня. Смех, гомон.
Одними губами он произнес «Привет».
И не осталось никого. Только мы двое.
И пусть взгляд Севера такой, что все вокруг должно инеем покрыться. Коркой льда. Я знала, что внутри горит огонь.
А потом он улыбнулся. Незаметно, уголком губ. И сердце подпрыгнуло в груди.
Вот только сердце не знало, что в ту же секунду оно упадет и разобьется. Компания парней, закрывающая стол Севера отошла, я увидела, рядом с ним Адель. Как и всегда, она держала его за руку. И только тогда я поняла, что было написано на лице парня. Извинение. Жалость. Неловкость.
Он и не собирался ее бросать. Король и Королева по-прежнему вместе.
Я едва не задохнулась.