Парадокс Атласа

– Так, может, проверим влияние? Можно сначала на человеке опробовать, – предложил Каллум.

Губы Рэйны тронула до прекрасного зловещая улыбка.

– Я даже знаю на ком.

Каллум, на время удовлетворенный, прикрыл глаза.

Нико

Лежа на полу, Тристан уже несколько секунд как не дышал.

Сидя у его тела в раскрашенной комнате, Нико посмотрел на часы на каминной полке. Он считал про себя: «…шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…»

Так, ладно, на хер. Эксперимент и без того безумный, не хватало еще тяжелого повреждения мозга. Нико сделал короткий вдох и выстрелил Тристану сгустком энергии в сердце, перезапуская его, как заглохший двигатель. Он мгновенно добился нужного эффекта, однако, похоже, перестарался: Тристан с резким вдохом сел, и Нико шарахнулся от него, едва не получив лбом по зубам.

– Твою мать, – проскрипел Тристан, часто-часто дыша, а Нико – в который раз – ударился лодыжкой о викторианский приставной столик. Тот, как живой, упрямо лез ему под ноги. Нико ощутил легкий толчок в недрах дома, а во рту – привкус металла, как радиоактивный след попытки оживить Тристана. Он выждал немного, переводя дух, пока не пройдут повторные толчки, затем поднял взгляд. Тристан полулежал, опираясь на локти и пытаясь отдышаться.

– Еще разок? – предложил он, и Нико, узнав в нем себя, на секунду задумался, кого из них двоих лучше придушить. (Хотя придушить Тристана они уже пробовали.)

– На фига? Чтобы ты с каждым разом умирал все медленней? – напомнил Нико, недовольный тем, что ему выпало быть голосом рассудка. На эту роль он не годился по природе.

Однако Тристан уже слегка посерел, поэтому кто-то должен был его вразумить. Он напоминал дрянную анимацию самого себя, да и Нико чувствовал себя не лучше. Обсуждать это он, впрочем, не хотел.

– Плевое же дело намечалось, – пробормотал себе под нос Нико. И еще это должно было стать одноразовой акцией, а тут уже третий страйк за вечер, который вообще-то стал третьим страйком за последнюю неделю. – Ты реально не видишь изменений? – спросил Нико таким тоном, который не мог не вызвать бурной реакции.

– А может, это твоя вина? – огрызнулся Тристан, подразумевая «нет». – Неужели так трудно почти убить кого-нибудь?

– Ну, не знаю, Тристан, ты скажи, – выпалил Нико, и Тристан раздраженно поджал губы.

Отлично. Значит, все не так плохо.

С тех пор как Нико почти месяц назад попытался убить Тристана первый раз, мало что изменилось. Умерев, Тристан так и не переносился в некую загаданную точку времени и пространства, лишь зависал на месте. Условия каждый раз отличались: Тристан мог помедитировать, послушать тяжелый металл, отоспаться или, напротив, не смыкать глаз ночь напролет, – но итог оставался неизменным. Телу Тристана нравилось умирать, и расставаться с жизнью оно хотело все чаще, сколько бы мозг этому ни сопротивлялся.

– Может, надо ставки повысить? – предложил Нико. – Рискнуть сильнее?

Во всяком случае, таков был его собственный стиль жизни: если процесс не идет, надо его усложнить.

Тристан потер в затылке.

– Например?

– Не знаю пока, надо подумать. – Нико хотел обсудить все с Рэйной, но Тристан запретил рассказывать об эксперименте кому бы то ни было. Видимо, опасался, что его опыты сочтут безумными, хотя такими они и были. – Но, как бы твоя магия ни работала, она явно не любит, когда ее дергают по пустякам.

– Может, я просто не верю в то, что вот-вот умру? – Синдром стервозного лица, с которым Тристан ходил постоянно, бесил Нико уже не так сильно, хотя сейчас ему хотелось от души дать Тристану по зубам.

– То есть мне убивать тебя убедительней? – огрызнулся Нико.

– Возможно. – Тристан покачал головой, сердито и обвинительно взглянув на него в ответ. – Надо было обратиться к Парисе, – пробормотал он себе под нос. – Эта убьет, только шанс дай.

– И не станет тебя откачивать. И в данный момент я с ней солидарен. – Нико уронил голову на пол и стал смотреть в потолок.

Он не знал, как расценивать рассказ Тристана о своем детстве, явно призванный сгладить острые углы в их отношениях. Он как дурак решил, что, узнав о происхождении некоторых тараканов в голове у Тристана Кейна, проникнется к нему сочувствием или терпением в целом. Однако терпение никогда не было сильной стороной Нико, и – неважно, что там за трагедию пережил маленький Тристан, – ситуация выходила из-под контроля.

– Послушай, – сказал Нико, – я не знаю, надолго ли меня еще хватит.

Дыхание Тристана сбилось, а грудь всколыхнулась.

– О, – сказал он.

– Я хочу тебе помочь, но, возможно, ты прав: у меня не получается.

Тристан не ответил.

– Чтобы это сработало, – продолжил Нико, – тебе нужно добиться верных условий, искренне поверить, что умираешь. И если тебе кажется, что я чересчур мягок, слаб или…

– Не кажется, – прозвучало в тишине комнаты. – Я думаю… думаю, что ты вроде как очень хороший человек, – неуверенно произнес Тристан.

Нико промолчал, решив, что это, наверное, такое оскорбление.

– И в конечном счете это создает проблему, – ворчливо договорил Тристан. – Из-за твоей доброты я не верю, что ты дашь мне погибнуть или мне вообще грозит опасность.