Парадный этаж

Она курила как-то нервозно и продолжала глядеть в потолок. Иоганнес наконец сел. Положив руки на подлокотники кресла, вытянув ноги, чуть склонив голову, он ласково смотрел на нее. Присутствие девушки явно доставляло ему радость.

— Ну, как дела? — спросила она, искоса кинув на него быстрый взгляд.

— Прекрасно. Когда ты здесь, все всегда хорошо.

— А у Паулы?

— Как нельзя лучше.

— Чудесно. Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что происходит в вашем мире…

— Как это понимать — наш мир? Это и твой мир.

— О нет! Теперь — нет… Рассказывай, что хочешь.

Иоганнес немного подумал.

— A-а, кстати, — вспомнил он, — как раз сегодня утром мы обсуждали предстоящий отдых. По всей вероятности, мы поедем на Боденское озеро. Паула поинтересовалась, заскочишь ли ты в этом году к нам хоть на несколько деньков. Что ты на это скажешь?

— На Боденское озеро?.. Да, пожалуй, с удовольствием. Когда вы собираетесь туда?

— В сентябре…

— Понятно. Все зависит от того, буду ли я в это время свободна.

— Дорогая моя, я не знаю, чем ты занимаешься, и не хочу быть нескромным, но, право, тебя послушать, так можно подумать, будто ты не располагаешь собственным временем, будто ты ужасно занята!

Лисбет рассмеялась коротко и, как ему показалось, несколько смущенно.

— Ты же знаешь, как это бывает, — ответила она. — Ребята, все такое… — Она снова неопределенно повела рукой.

Иоганнес вдруг подумал, что у нее, возможно, есть любовник. При тех близких отношениях, которые сложились у него с племянницей — ведь теперь они держались словно два приятеля, — она могла бы и сказать ему об этом. Или ее удерживали остатки привитой еще в детстве стыдливости?

— Рассказывай дальше, — потребовала она тоном ребенка, который ждет сказок. — Рассказывай, что у вас тут происходит…

— Но у нас не происходит ничего особенного, горе нам! Ты же знаешь нашу жизнь. Уроки. Иногда куда-нибудь выходим… Боюсь, мне нечего рассказать.

— Ну да! К примеру, ваши последние впечатления от встречи с искусством… — Она улыбнулась, словно подтрунивала над ним. — Обожаю, когда вы с Паулой рассуждаете об искусстве.

— Не смейся над нами.

— Я и не смеюсь. Итак, валяй! Что сенсационного вы видели, слышали, читали в последнее время… Дай мне воспользоваться случаем. Ты не представляешь, какая я невежда. Варвар.

Она притушила в пепельнице недокуренную сигарету и повернулась на бок, чтобы лучше видеть своего дядюшку.

— Но я не знаю, — ответил он. — Погоди! Что же я недавно видел? Да нет, это ни к чему. Просто смешно. Расскажи-ка лучше о себе, будет в тысячу раз интереснее.

— Я тоже ничего примечательного не могу поведать тебе.

— А твои последние скитания? Где тебя носило, бродяга?

— A-а, повсюду. Это неинтересно.

— Но все-таки?

Прежде чем ответить, Лисбет лениво потянулась.

— Была в Дрездене, — проговорила она, не глядя на Иоганнеса. — Город как город. Ничего интересного.

— Ну что ты, напротив! Как ты можешь говорить, что ничего интересного? В Дрездене находится одна из самых замечательных картинных галерей мира. Держу пари, ты туда даже не заглянула!

Она помотала головой.

— Нет, но я кое-что привезла тебе, — сказала она, словно для того, чтобы поскорее сменить тему разговора. — Вон там, на столе, — и она указала на рулон, обернутый бумагой.

Иоганнес был явно заинтригован.

— Ты мне что-то привезла?

— Да. Небольшой подарок. Посмотри.

Он встал, взял рулон и снова опустился в кресло. Согнув в локте руку и подперев ладонью голову, она с веселым любопытством смотрела на него, а он со свойственной ему методичностью осторожно снимал с рулона обертку. Внутри оказалась еще пергаментная бумага, она скрывала то, что, судя по всему, было гравюрой. Иоганнес снял пергаментную бумагу, и на лице его появилось выражение радостного и восхищенного удивления. Он открыл рот, но с губ его не слетело ни единого звука. Наконец он пробормотал:

— Очаровательно!.. О-ча-ро-ва-тель-но!

Осторожно держа гравюру, он отстранил ее от себя на вытянутых руках, чтобы лучше полюбоваться ею.

— Качество отменное, — произнес он глухим от волнения голосом. — Ты совсем сошла с ума, моя маленькая Лисбет!.. Но где же, где, черт побери, ты отыскала эту прелесть? Такие вещи по нынешним временам редкость. Какое прелестное пополнение моей коллекции! — Он порывисто встал и поцеловал племянницу в щеку. — Спасибо, спасибо, дорогая! Ты даже не можешь себе представить, до какой степени я ценю… Нет, конечно, ты представляешь. — Он перевел взгляд на гравюру. — Сады Аранхуэса![18] — прошептал он в экстазе. — Куда бы ее повесить? Послушай, может быть, сюда, как ты думаешь? По порядку, это проще всего.