Парадиз–сити

— Потому что именно так он зарабатывает себе на жизнь — отбирая то, что другие заработали потом и кровью, — ответил Зальцман. — Я думал, в этой стране будет иначе, не так, как у меня на родине, но нет, везде одно и то же, вне зависимости от того, по какую сторону океана ты живешь. Везде есть люди, которые у тебя что–то отбирают: в Европе — твою жизнь, здесь — твои деньги.

— А если вы откажетесь платить? — спросил Ло Манто. — Что будет тогда?

— Не знаю, — печально покачал головой Зальцман, — никогда не пробовал. Но знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет — ни для меня, ни для моего заведения.

— И все же он поступает несправедливо! Эти деньги принадлежат не ему! Это ваши деньги!

Мистер Зальцман обнял мальчика за крепкие плечи.

— Пройдет совсем немного времени, мой юный друг, и ты поймешь: большая часть происходящего в мире не имеет ничего общего со справедливостью.

Через месяц банда Росси удвоила дань, которую должен был платить мистер Зальцман, доведя ее до ста долларов в неделю. Старику стало трудно сводить концы с концами: держать на плаву бизнес и платить такие деньги гангстерам оказалось ему не под силу.

— Я понимаю, что должен уйти, мистер Зальцман, — сказал ему однажды вечером Ло Манто, когда они запирали химчистку и ставили помещение на сигнализацию. — Я не хочу, чтобы из–за меня вы оказались в еще более тяжелом положении.

— Если я тебя отпущу, Джанни, кто же будет слушать мои истории? — ответил мистер Зальцман. — Ты не просто работаешь на меня. Ты — мой друг, а я друзьями не бросаюсь. У меня их и так осталось слишком мало.

Десять дней спустя Мюррея Зальцмана — веселого и в то же время полного достоинства седовласого коротышку, прошедшего через два концлагеря и видевшего, как в землю заживо закопали двух его младших сестер, — обнаружили в заднем помещении химчистки. Мертвым. Скрученный в три погибели, с перерезанным до шейных позвонков горлом, он был засунут в барабан огромной стиральной машины. За все годы работы он пропустил всего лишь одну выплату, но для молодого сборщика податей с ухмылкой подонка этого оказалось достаточно.

Ло Манто увидел молодого каморриста спустя три месяца после похорон Мюррея Зальцмана. Парень зашел в магазин Кармине Дельгардо за пачкой «Мальборо» и банкой пива «Будвайзер». Взяв сигареты и пиво, он уже направился к выходу, когда раздался мрачный голос хозяина магазина.

— Это Соединенные Штаты, жопа! — угрожающе сказал Дельгардо. — Если ты берешь что–то в магазине — плати!

Молодой подонок обернулся и посмотрел на него исподлобья.

— Тебе что, неприятностей захотелось? — спросил он.

— У меня их не будет, если ты заплатишь за товар или положишь сигареты и пиво на место.

Молодой гангстер, стоя у двери, бросил упаковку с пивом на пол и проговорил со своей обычной ухмылкой:

— Ладно, зайду как–нибудь в другой раз, когда у тебя будет настроение получше. Может, тогда мы на пару выпьем пивка и покурим. Нравится моя идея?

— Как утро в аду, — буркнул Дельгардо, поворачиваясь к негодяю спиной, а тот выскользнул на улицу и устремился в соседнюю лавку.

Ло Манто посмотрел на Дельгардо, кинул на прилавок два четвертака, показав взятую им пачку жевательной резинки, и спросил:

— У этого типа есть имя?

— Рено Сензани, — нехотя ответил мужчина, — но так его называет лишь мать и жалкие венгерские образины, с которыми он оттягивается. Все остальные зовут его Рено Головоногий.

— Почему? — спросил Ло Манто.

— Говорят, в нем столько дерьма, что ему нужно как минимум восемь рук, чтобы повсюду таскать его с собой. Ну, как осьминогу, — пояснил Дельгардо. — И, не поверишь, тощий кретин в восторге от этого прозвища. Считает, что так его лучше запомнят.

— Он прав, — пробормотал Ло Манто.

* * *

Ло Манто начал спускаться по пожарной лестнице и остановился на первой сверху площадке. Заглянув в окно, он увидел большую ухоженную гостиную, обставленную импортной мебелью и увешанную дорогими картинами. Головоногий сидел спиной к окну с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой. Ло Манто отступил назад и взглянул на часы. По договоренности с Джоуи Тягачом, он должен был встретиться с Головоногим на пирсе Челси в два часа ночи. Макгроу должен был заочно представить его как наркодилера из Италии, который готов выбросить на улицы Нью—Йорка партию чистого героина на шестизначную сумму. Он якобы очень торопится и готов отдать весь товар тому, кто предложит сходную цену. Однако, не доверяя Макгроу, Ло Манто решил, что с его стороны будет гораздо предусмотрительнее навестить Головоногого примерно за час до назначенного времени и в более уютном месте.

Ло Манто снова посмотрел на часы. Четверть первого. Самое время для того, чтобы нанести визит человеку, который убил Мюррея Зальцмана.