Парадигма

Вздохнув полной грудью, Хен побрел вдоль стены казармы. Солнце скрылось за крышами домов, вечернее небо окрасилось в алые и фиолетовые оттенки, тяжелые косматые тучи движутся в сторону далекого Изумрудного моря. Город, это ненасытное и беспокойное существо, погружается в спокойный сон. Закрываются последние ларечники, загораются свечи в окнах домов.

У стены одной из казарм, держась за руку пьяного товарища, сблевал новобранец.

— Распустил я вас, — раздался голос за спиной.

Вздрогнув, Хен обернулся. Привалившись спиной к деревянному столбу, стоит шогрий-капитан. Кожаные сапоги до колен, парусиновые черные штаны, необъятных размеров белая рубаха — за всё время обучения никто так и не видел его в доспехе. Длинные кучерявые волосы спутаны, отчего командир кажется безумным; длинные пальцы поглаживают густую бороду с редкими седыми нитями.

Хен отдал честь.

— Вольно, солдат, — сказал он. — Вольно. За вином, небось, пошел?

— Я просто гуляю.

— Охотно верю, — ехидно заметил капитан. Его глаза неестественно ярко блеснули.

Да он же пьяный!

— Ну я… — попытался было отвязаться от главного Хен.

— Постой со мной, солдат. Хочу вот поговорить. Как тебя зовут?

— Хен… то есть Хенас, господин.

— Откуда ты?

— Да я практически местный. Из одной ближайшей деревушки. Вы, наверное, даже и не слышали.

— Ага, можешь не продолжать, — сказал капитан и отхлебнул из костяной фляги. — Ненавижу Мореш — глухомань проклятая. Сам-то я из столицы, но, похоже, не любят меня боги.

Хен смущенно пожал плечами.

— Для тебя, наверное, Мореш кажется огромнейшим городом. Центром мира, хе-хе! Вот только это не так. Торчу тут вместо того, чтобы маршировать с основной армией из Кипневмеи — видите ли, надо собрать и подготовить новобранцев из мелких городов к великой войне! — Капитан зло сплюнул. — Идиотизм. Ты, парень, мне веришь: я доспех с самого прибытия в этом захолустье не надевал! Зачем? Чтобы вас, остолопов, впечатлить?

Хен ощутил, как тысячи невидимых игл стали колоть тело.

— Пусть идет всё в пекло! — воскликнул капитан. Его лицо побагровело. — Сколько тебе лет?

— Девятнадцать…

— Когда-нибудь меч в руках держал? Ну, до того, как оказался в военном лагере?

— Нет, уважаемый.

Злой смех эхом прокатился по казармам.

— Про что я и говорю, парень! Вас, увальней, ничему не научить за шесть месяцев. А великому царю подавай шогрий-пехотинцев! Фланги защищать! Боги, даруйте разум нашему правителю!

— Господин, я бы хотел пойти…

— Ты, парень, — не унимаясь, продолжает капитан, — такой думаешь: через месяц-другой в Мореш явится многотысячная армия во главе с нашим владыкой! Новобранцы вольются свежей кровью… Затем, обойдя, конечно, и другие крупные города по пути, переход через Костяную степь и пустыню… А там и Немат уже. Быстрая победоносная война — и всё, ты, парень, богатый и в сиянии славы, возвращаешься в свою деревню. Но этого не будет.

Хен поежился. Хорошее настроение как ветром сдуло. И чего ему не сиделось в казарме?

— Ладно, ты, видимо, слишком глуповат, чтобы понять, о чём я толкую, — заявил господин и махнул рукой с флягой. Красные, точно кровь, капли вина упали на песок. — Завтра днём ваша беспечная жизнь закончится, парень. Приезжает сам гушарх-капитан! Герой войны, увенчанный славой! И всё такое прочее, хе-хе… Будет смотреть, чему вы научились, бестолочи…

Капитан умолк, скептически оглядел парня, точно увидел огромную кучу дерьма, и взмахнул рукой.

Радуясь свободе, Хен быстро направился к казарме.

Чуть не вляпался!

* * *

От удушающего дневного зноя, кажется, камни на мостовой вот-вот жалобно треснут. Солнце-око жарит спины. Солдаты обливаются потом, то и дело злобно поглядывают на тех счастливчиков, что стоят в тени стены и массивных городских ворот. Доспехи скрипят, каждое движение вызывает боль в тех местах, где ремни крепятся к бронзовым пластинам. Сегодня утром новобранцам впервые за шесть месяцев выдали снаряжение, не потрудившись уточнить размер и комплекцию парней. Поэтому строй солдат представляет жалкое зрелище: у некоторых толстяков выпирают необъятные, поблескивающие от пота животы, худые вынуждены сгибаться под массивными доспехами.

Хен облегченно вздохнул. В отличие от многих ему повезло и со снаряжением, и с местом. Тень, падающая от ворот, хорошо защищает от палящего солнца — стой себе с серьезным видом, прижимай к левой руке круглый щит и наблюдай. Единственное, что омрачает его настроение — Лысый, стоящий рядом с ним в строю. Несмотря на поблескивающий бронзовый доспех, несет от того по-прежнему, как от стада диких козлов. На шее причудливыми узорами чернеют разводы грязи.

Шеренги солдат в три ряда выстроились до рынка. С того места, где стоит Хен, они пропадают из вида уже на улице ремесленников — у выстроенных трехэтажных домов с прямыми квадратными крышами. Впечатляюще. Парень никогда не видел столько солдат в одном месте. Гушарх будет доволен. Возможно, даже повысит жалованье новобранцам.

Пальцы Хена легли на мешочек с деньгами на поясе.

— Хорошее мы представление устроили, да? — спросил он у Лысого.