Парадигма

— Это… щедрое вознаграждение, старик. И на сколько ты с братьями хочешь у нас остаться?

Седобородый пожал плечами.

— Не знаю, мудрый тгон, — сказал он. — До тех пор, пока вы не согласитесь отправиться вместе с нами.

Релин расхохотался.

— А если я никогда не захочу?

— Боюсь, скоро начнутся события, которые или сметут вас, о великий, или заставят изменить точку зрения.

Не выдержав, командир стражи со звоном высвободил саблю из ножен, молниеносно оказался возле старика и приставил клинок тому к горлу.

— Ты посмел угрожать самому тгону? — спросил он.

Седобородый, продолжая смотреть на Релина и делая вид, что ничего не произошло, сказал:

— В моих словах нет угрозы, о великий. Скоро вы всё сами поймете. Пусть боги испепелят меня сейчас, если я вру! — Он закрыл глаза, устало выдохнул. — Позвольте остаться мне с братьями. Мы многого не попросим: простая еда, крыша над головой. А поселить нас можно в рабских покоях, если места в башне нет совсем.

Релин поерзал, подпер подбородок кулаком. Нужно потянуть время, изобразить, будто размышляет, хотя он все уже решил, когда озвучили сумму налога. Сто тридцать золотых талантов! На эти деньги можно жить безбедно полгода. Никакой сборщик налогов из столицы не страшен! Подумаешь, старик сошел с ума и возомнил себя бессмертным — да пусть хоть Баамона изображает.

— Я принял решение, — начал тгон. — Ты, Жакерас, вместе со своими людьми остаешься в городе. Но с некоторыми условиями. Во-первых, все ваши вещи осмотрят мои стражники: вдруг ты не столь безумен и везешь товары нашим заклятым врагам? Во-вторых, я выделю три комнаты, но все они будут находиться рядом с комнатами моих воинов. Я всё сказал, можете идти.

Еще раз низко поклонившись, седобородый и его «братья» покинули зал. Следом ушли и стражники. Командующий хотел что-то сказать, но, видя сколь хмур тгон, последовал за остальными.

В абсолютной тишине и одиночестве Релин откинулся на спинку трона. Последние слова старика ни на шутку испугали его. Сердце до сих пор гулко стучит, а кишки сжимает невидимая рука. О каких событиях шла речь? Неужели псевдокупец как-то причастен к мятежным илотам? Нет, глупости. Он только прибыл. А если я ошибаюсь? Надо переговорить с Хжаем. Ох, чую, устроит он горячую встречу седобородому! Любо-дорого будет посмотреть!

В конце зала послышался шум, из приоткрытых врат вылетел юноша в легких кожаных доспехах.

— Господин, беда! — закричал он, не жалея глотки. — Беда!

— Говори уже.

— Управляющий Хжай вместе с пятидесятью воинами осматривали рабские лачуги, — затараторил долговязый, смахнув тыльной стороной ладони пот со лба, — когда на них напали. Бунт, господин! Все илоты в городе восстали.

На миг Релин забыл как дышать.

— Что? Я… С Хжаем всё в порядке?

— Никак не знаю, господин. Именно сейчас управляющий с солдатами пытается добраться до нашей башни. Я…

— Отведи меня на открытую террасу.

— Но это небезопасно…

— Живо! И передай командиру: надо начать оборону дворца. Все врата закрыть, кроме центральных, дождаться возвращения Хжая и остальных, но на помощь никого не отправлять. Ты меня понял?

Юноша часто закивал. Я же ему только что приказал сопроводить меня до второго этажа! Болван.

— Отправляйся к командиру и передай ему мои слова. Для охраны я найду другого. Иди уже!

…Стоило выйти из главного зала, как его оглушили тысячи звуков. Солдаты с луками и мечами бегут на второй этаж, чтобы занять позиции у узких окон-бойниц. Громыхают панцирными доспехами, отчего дрожит пол. Пока центральные врата распахнуты, илоты, служившие верой и правдой еще до того, как Релина отправили в ссылку в Юкнимею, пытаются перенести весь ценный скарб с открытой площадки в башню. И выглядят даже спокойнее стражников, словно бунты у них случаются каждый день. Двое главнокомандующих кричат и бранятся на солдат, изредка обрушивая плеть на самых нерадивых.

Расталкивая плечами толпу, Релин поднялся по лестнице на второй этаж, посмотрел в окно. Угол обзора здесь ограниченный, видна лишь маленькая часть улицы.

Илоты, точно бурная и беспокойная река, обрушиваются на армию солдат, отправившихся сегодня в город. Булыжники летят на щиты, отскакивают от них. Хвала богам, что Хжай приказал всем надеть тяжелые доспехи и вооружиться до зубов, иначе бы грязные выродки быстро смели их. Шум и гвалт, на некоторых рабах красуются доспехи — то ли взяли с убитых, то ли украли со складов, — практически у всех есть оружие — сабли, копья, топоры, кинжалы.

В центре боевого построения, Релин разглядел Хжая. Слуга выделяется ярким тюрбаном и шелковым платком. Он что-то кричит, при малейшей опасности прячется под большими прямоугольными щитами.

— Господин, здесь не безопасно! — воскликнул один из воинов.