Парадигма

У её охранников лошади не такие статные, темно-буланые в яблоках. Глупые и строптивые твари. Столько головной боли от них за последние дни: то повозку-клетку не хотят тянуть, то до крови укусят кого-нибудь из её людей, то попытаются скинуть всадника.

Хара вытерла шелковым платком пот со лба. Попробуй отвлечься от ненавистной жары, милая.

— Наш мир проглотил Великий Баамон, — начала она, окинув взглядом детей в повозке-клетке. — Звезды — блеск его зубов. А солнце — небесное око.

Никто из детей даже не шелохнулся, не повернул голову в её сторону, но это нормально. Она знает, что они хотя бы слушают — уже хорошо. Конечно, страх еще не прошел, нужно гораздо больше трех дней, чтобы ребята начали доверять ей. Однако Хара постарается объяснить, кто она, куда они направляются и где будут жить. Разумеется, не сразу — детей нужно подготовить.

— Никто не знает, как выглядит верховный бог. Некоторые народы представляют его как огромную многоглазую обезьяну, некоторые — как человека, а некоторые вообще сомневаются, что у Баамона есть физическое обличье. Истина скрыта. Известно одно: некогда бог сожрал вместе с нашим миром чудовищ. Огромные мерзкие твари боролись друг с другом и охотились на людей, получая огромное удовольствие от издевательств.

Она обтерла платком лоб, щеки и подбородок. Приметила, как одна из девочек — худенькая Яла — как бы невзначай подвинулась поближе к решетке.

— У нашего верховного бога три сына и одна дочь: Виистеп, великий змей, обитающий в небесах, от дыхания которого рождаются облака, Сипуун — смерч, созданный для уничтожения чудовищ, Теетоп — многоликий бог, у него на одной голове лицо седобородого старца, морда лошади, морда слона и верблюда, и Жаатра, Бронзовая Царица, посланная людям, чтобы она управляла нами, как пастух — овцами.

Она замолчала, давая время переварить услышанное. Взгляд упал на клейменного: на руках и ногах тяжелые оковы, соединенные между собой массивными цепями, на голове — холщовый мешок. Паренек сидит в углу клетки; остальные ребята стараются его избегать, даже коснуться боятся. Его одежда уже грязная и потрепанная, хотя перед тем, как отправиться в путь, Хара лично купила всем новые рубахи-юбки.

Вспомнив зачем пришлось надеть мешок на голову клейменного, она тяжело вздохнула. Знак на лбу привлекает слишком много внимания. Чего стоит тот случай у городских ворот в Миокмее: стражники долго не хотели выпускать «лишенного души» и предлагали «собственноручно избавить хозяйку от бессмысленного груза». Половина золотого таланта их, конечно, в этом переубедила, но, чтобы избавиться от будущих неприятностей, Хара решила спрятать клеймо.

— И вот вы сейчас думаете: каким образом связаны мои слова про Великого Баамона, его божественных детей и проглоченных мерзких чудовищ? — спросила она, стараясь не думать об опасном звереныше. — Вы ничего не понимаете, всё вам кажется бессмысленным, да? Но вот что я скажу: иногда самые мало-мальски несвязанные события переплетаются самым невероятным способом и рождают потрясающие сказки и легенды. Советую послушать, сейчас пойдет речь о храбром мальчике Лурчине.

Дживат, поглаживая холку кобылы, как бы случайно приблизился к Харе, остальные охранники прислушались. Лишь дети продолжают делать вид, будто её слова их ничуть не интересуют: кто-то наблюдает, как муравьи ползут по решетке клетки, кто-то дожевывает лепешку, доставшуюся на дневном привале.

Поблизости заголосили попугаи.

— Давным-давно, в эпоху, когда люди еще не расселись по всей земле, на деревушку, где жил мальчик Лурчин, напали чудовища и перебили всех её жителей — детей, мужчин, женщин, даже стариков. Лурчина эти мерзкие твари не стали убивать, решили оставить себе. Но тем ужаснее стала его судьба: каждый день от бедняжки отрывали кусочек плоти и жадно сжирали! В первую ночь отгрызли один палец на руке, во вторую — другой, в третью содрали кожу.

Один из малышей попытался что-то спросить у девочки-рабыни, но та лишь раздраженно отмахнулась. Хара мысленно улыбнулась. Детям интересна её история.

— Не смог Верховный Баамон видеть, как страдает Лурчин, — продолжила она. — Созвал сыновей, дочь, приказал спасти Лурчина и привести в великий Миттурат — город в горах. Первым на помощь отправился Виистеп, Мудрый Змей — под покровом ночи атаковал логово чудовищ. Ох, как страшен был его рык тогда, какое сильное пламя вырывалось из его глотки! Но ни одна проклятая тварь не погибла: монстры лишь разбежались по норам! Мальчика же, раненного и изможденного, спасли! Посадил его Мудрый Змей себе на спину и полетел к горе Юшмандр — туда, где жил его брат, бесчувственный Теетоп.

Хара замолчала, повернула голову назад. Её крытую повозку тащат три лошади — да и то с трудом. На четверть скрытые в чавкающей грязи колеса тяжело скрипят.

— А что дальше случилось? — нетерпеливо спросила одна из девочек-рабынь.

Хара ответила: