Парадигма

— Это не чушь, это правда мои соседи. — Кивает Свете, и переводит на меня взгляд с этакими бесянятами на дне. — Я когда с женой разошелся, искал себе квартиру не важно какую, лишь бы побыстрее. Сначала подумывал и с этой квартиры сбежать уж больно соседи дикие, хотя дом очень приличный во всех отношениях, да все времени не было, чтобы тщательно подобрать себе другой вариант. А потом ничего, втянулся. Мне вообще нравятся эти соседские войны. Смертельные битвы интеллектуалов на пенсии. Даже иногда под дверью стою их скандалы подслушиваю. Один раз чуть не спалился, когда не выдержав, заржал аки конь. Ну там правда смешно было. Сути я уже не помню, но очень смешно. — Я аж поперхнулась, представив стоящего под дверьми Зорина. — Вообще, Иннокентий Казимирович к Евлампии Аристарховне просто придирается. Кошками у нас на лестничной площадке никогда не воняло. Или собаками. Вроде у нее и правда собаки, маленькие такие, декоративные, на старости лет решила разведением заняться… — Саша усмехнулся, оглаживая большим пальцем мою ладонь. — Я думаю, он ей мстит за то, что она ему когда-то там где-то там отказала. Подробностей не помню, мы вместе с Казимирычем в лифте ехали и я тогда очень нервничал из-за того, что опаздывал на совещание, терпеть не могу опаздывать, а он решил поделиться со мной трагедией своей неразделенной любви. — Зорин довольно фыркнул, помешивая ложкой кофе. — Думаю, она ему отказала, потому что он картавит. А он ее доводит еще этими, — Саша снова спародировал свою соседку, — «просто непристойными постановками предложений!» по типу «ваши кошки воняют». Аристарховну всю передергивает, когда она слышит, как кто-то коверкает речь даже просто произношением, или, боже упаси, использует сленг. Мне кажется, за мат она вообще своими же собаками изобьет до полусмерти. Доктор филологических наук, хули. — Он аж хрюкнул от смеха, но тут же делает лицо кирпичом.

— Ты же все это выдумал? — улыбаясь, проговариваю я, испытывающее глядя в его глаза.

— Нет. Хочешь, познакомлю? Ты Евлампии Аристарховне очень понравишься. Твоя манера разговаривать, иногда бесящая меня, ей определенно зайдет.

— Я тебя сейчас не поняла. — Удивленно приподнимаю бровь.

— Ну, знаешь, эти твои «это переходит все границы!». Вместо того, чтобы сказать «мужик, да ты охуел!». — Зорин прыснул с удовольствие глядя на рассмеявшуюся меня. Сжал мои пальцы и потянул к своему лицу. Полуприкус подушечки указательного пальца, легкий поцелуй, разряд удовольствия по венам и ускорившийся пульс.

— Ты чего приехал? — пытаюсь остаться в себе, но чувствую, что проигрываю.

— Захотел увидеть.

Внутри разливается тепло. Простой и краткий ответ. А сколько от него удовольствия.

— Я, правда, ненадолго. Снова. — Удрученно вздыхает. — Но хоть так.

Прикрываю глаза, напоминая, что разгар рабочего дня. Что я снова даю пищу для разговоров своему персоналу. Что мне нужно настоять на ответе на вопрос, который не дает покоя. Снова прикус его зубов на моем пальце, только сильнее.

— Когда ты подавляешь себя, это для меня прямо вызов. Посмотри на меня. Оль. Посмотри.

— Тогда не до субботы получится… — грустно выдыхаю я, смотрю в сторону и мягко отстраняю руку. — Не катит так, Зорин. Ты же деловой человек.

— Который никогда не тянет до крайних сроков.

Не могу сдержаться и снова фыркаю. Сейчас. Нужно спросить сейчас и не дать ему шанс увернуться. У меня и так уже проблемы с головой, даже если он не рядом. Потом будет еще хуже. Поднимаю на него взгляд и стараюсь успокоиться.

— Так, Саш. Прежде чем меня снова понесет, — отмечаю его довольную улыбку, — надо решить вопрос, или на свадьбу чеши один.

— Вопрос? — усмешка вроде бы легкая такая, но в глазах напряжение.

— Встреча. Встреча, Саш. Она ведь не случайна.

Напряжение снимается. Его лицо непроницаемо. Он не хочет отвечать. Приподнимаю бровь, мол, либо так, либо никак. Краткая заминка на подавление себя и попытку принять мои правила игры.

— Может, не надо об этом? — пауза для формирования ответа, и тихий вздох. — Мне стыдно будет.

— Ты все больше интригуешь, Зорин. — Прохлада разливается не только внутри, но и отражается в моем голосе. — Ну, так и?