Парад теней

— Итак, начало: два убийства, — определила для себя исходные Лидия Сергеевна. Определила и замолкла. Стряхнула тыльной стороной ладони со стола несуществующие крошки и, мысленно проверяя себя, заговорила неторопливо: — Два убийства, раскрытие которых вне компетенции московской милиции. И, естественно, люди, заинтересованные в скорейшем выяснении обстоятельств и причин преступления и выявлении преступников, обратились к частному сыску. Одна характерная особенность: в самой малой степени заказчики были обеспокоены гибелью так называемого Владлена, две стороны, пригласившие детективов, в первую очередь потребовали расследования дела несчастной Лизаветы…

— Бедная Лиза, — сослался на Карамзина Смирнов.

— Не шути так бездарно, — холодно оборвала его Лидия Сергеевна.

— Да я не шучу! — искренне возмутился Дед.

— Продолжать? — спросила Лидия Сергеевна и, дождавшись мрачного кивка Деда, продолжила: — Если Жора пошел естественным путем, тщательно проверяя и исследуя все этапы именно этого трагического события, то некто Андрей Альбертович, нанятый Горбатовым-старшим, единственной задачей которого была хотя бы частичная реабилитация Горбатова-младшего, полностью отверг возможность добиться успеха в этом направлении и кинулся расследовать дело лже-Владлена по весьма проблематичной аналогии. Действительно, с точки зрения борющегося за отчетность милиционера дело Лизаветы-Даниила по всем параметрам закрыто. Есть убийство, есть убитая и есть убитый убийца. Но это для милиции, а не для частного детектива. По сути своей, вся эта ясная и так округло завершившаяся криминальная история есть черный ящик, содержание которого крайне необходимо определить. Но черный ящик- вне связей, вне нитей, вне цепочки, на то он и черный ящик.

— Я вам уже сто раз говорил, — раздраженно перебил ее Дед, — что двойное убийство если не совершено, то наверняка организовано ментами, бывшими или настоящими!

— Как раз к этому я и подхожу, Саша, — смиренно согласилась Лидия Сергеевна. — Андрею Альбертовичу, я смею утверждать с почти стопроцентной уверенностью, этому бывшему милицейскому оперативнику, с высокой колокольни наплевать на изолированный черный ящик. Ему нужна цепочка. Для того, как он утверждает, чтобы в конце ее обнаружить организатора всех преступлений или для того, чтобы проверить эту цепочку на прочность? Я склоняюсь ко второму варианту. Андрей Альбертович — двойной, дорогие мои. И вдруг смерть водителя-милиционера, и вдруг убийство Кобрина. Еще недавно так уверенные в том, что дело Лизаветы-Даниила своей закрытостью не представляет для них никакой опасности, некие неизвестные нам негодяи совершают убийства именно тех, кто связан напрямую с этим делом. Что заставило их убивать? Ответ один: смертельная для них опасность, возникшая в связи с успешной твоей работой, Жора. И вывод: у нас утечка.

— Ничего себе картина "Утро стрелецкой казни"! — покачал головой Смирнов. — С чем боролись, на то и напоролись! От чего ушли, к тому пришли. Теперь я с вас, паразитов, не слезу. Ваши соображения по поводу утечки!

— Возможностей раз-два и обчелся, — вяло заметил Сырцов.

— Давай раз! — азартно потребовал Дед.

— Мой тамошний друг Валерий…

— Отпадает! — безоговорочно отверг такую возможность Смирнов. Недопустимо опасное расширение круга лиц в деле, завязанном на убийстве. Давай два!

— Тогда единственное: наш с Константином номер по выяснению направления работы этого Андрея Альбертовича не прошел.

— Почему не прошел? — удивился Смирнов. — Прошел. Мы узнали, чем он занимается.

— Я не о том. Я о том, что мы сильно рисковали, сообщив Горбатову-старшему некоторые наши соображения по поводу роли его брата.

— Ты считаешь, что Горбатов, дав честное слово Костику, тут же нарушил его? — спросила Лидия Сергеевна звонким и напряженным голосом. Она не любила, когда тянули на интеллигентов.

— В общем-то не считаю, — признался Сырцов. — Но больше возможностей для утечки нет.

— Прямых, — сказал Дед. — От нас к ним. А опосредованных?

— Ей-богу, и представить себе не могу, где они, эти опосредованные возможности, — честно заявил Сырцов.

— Ладно. У тебя других дел по горло. А этот вариант проработаю я, решил Смирнов.

— Есть мысли? — удивился Сырцов.

— Такого говна у меня всегда навалом.

— Саша, — мягко укорила Лидия Сергеевна.

— Что Саша? Что Саша? Это слово каждый день в телевизоре, а мне нельзя?

— Я не про слово. Я про твое хвастовство.

— А-а-а! — успокоился Дед. — Но я не хвастаюсь, Лида, это действительно так, от всяческих идей башка лопается.

— Значит, идеи дурацкие, раз башка лопается. От хороших идей в голове ясность. — Она извинилась перед Сырцовым: — Прости нас, Жора, за эту мелкую склоку, но ты знаешь своего дружка. Последнее слово должно быть обязательно за ним.

— Хи-хи, — мерзко сказал Смирнов.

— Ты что? — поинтересовалась Лидия Сергеевна.

— Это я насчет последнего слова. За кем оно. Хи-хи.

— Ну а я что говорила? — удовлетворенно заметила Лидия Сергеевна, обращаясь к Сырцову. — Все, покончили с балаганом. Какие у нас еще дела? Что беспокоит в первую очередь?