Парад теней

Они возвращались тем же путем, которым шли сюда. Сзади шагал Джон, на ходу брезгливо разглядывая сбитые костяшки распухших пальцев на обеих руках.

Шофер и Вава ждали хозяина у «паккарда». За «паккардом» стоял подогнанный местной службой ларцевский «опель». Здесь быстро работали.

— Я поеду с друзьями в их машине, — объявил своей команде Борис Евсеевич и добавил: — Если они не возражают, конечно.

Друзья не возражали, хотя в их глазах явственно читалось: пожалуйста, ради бога, но зачем?

Константин и Виктор сели впереди, предоставив весь простор заднего сиденья упитанному Борису Евсеевичу.

— Поехали? — спросил Константин, оглядываясь на Марина.

— Хорошо-то как! Ушел оттуда, и обида ушла, — не ответив, сообщил о своем со стоянии Борис Евсеевич. Он вольготно расположился на заднем сиденье, закрыв глаза и разметав руки по спинке. И вдруг, словно очнувшись, кинулся вперед: — Всех, кого надо, сумели сфотографировать, Константин?

— Мы тебя не поняли, Борястик, — после некоторой заминки сказал Кузьминский.

Круглый Борястик коротко посмеялся.

— А что тут понимать? Зажигалочка-то штучной работы, да и великовата. И желание покурить появлялось у Константина только тогда, когда в зале обнаруживались новые люди. Он и в драку не полез, потому что из-за кулис по необходимости выскочили очень не любящие публичность господа.

— Ты один такой наблюдательный? — напряженно спросил Кузьминский.

— Я вообще наблюдательный. Всегда наблюдательный.

— Ну уж раз всегда наблюдательный, то скажи: больше наблюдательных в зале не было?

— По-моему, не было.

— Вот и замечательно! — нарочито обрадовался Кузьминский. — Сейчас Костик даст по газам, мы отрываемся от твоей шпаны и в Тимирязевский лесок. Видишь, уже темнеет. Там я удавлю тебя собственными руками и в кусты заброшу. И не будет больше наблюдательных. Ни одного.

— А зачем? — зевнув, спросил Борис Евсеевич.

— Я же сказал: чтобы не было ненужных нам наблюдательных.

— Сложи веер своего павлиньего хвоста и умерь пыл, Витя. Просто для того, чтобы немного подумать, — посоветовал Марин. — Я не собираюсь вас провоцировать, тем более шантажировать. Я в курсе того, чем занимается Сырцов. Я догадываюсь, что заинтересовало Смирнова в этой букмекерской конторе…

— Ты не только наблюдательный, ты еще и догадливый, — язвительно перебил его Кузьминский.

— Я догадываюсь, что заинтересовало Смирнова в этой букмекерской конторе, — повторив, упрямо продолжал Борис Евсеевич. — Что и кто. И для меня вырисовывается, хотя, честно признаюсь, не до конца отчетливо, общая картина противостояния двух сил. Меня теперь не устраивает объяснение, что Сырцов-де занимается поиском мошенников, устраивающих концерты с фальшивыми звездами. Мне необходимо знать перспективу расследования Сырцова-Смирнова. И, узнав, по возможности помочь им.

— А собственно говоря, Боря, какое до этого твое собачье дело?

— Вот об этом я хочу лично поговорить с Александром Ивановичем Смирновым.

— Многого хочешь.

— Многого, — подтвердил Борис Евсеевич.

— Мы напортачили, Витя, — вступил в разговор Константин, — или, скорее, я напортачил. Так что объясняться придется в любом случае. И лучше будет, если мы привезем с собой Бориса Евсеевича с его претензиями и намерениями. Александру Ивановичу легче будет с нами разбираться.

— Мы как телки, — взъярился Кузьминский. — Обосрались — и в хлев. "Подотрите нас, бедненьких!" — И безнадежно махнул рукой. — Хрен с тобой, Костя, поехали к Иванычу. Но с одним условием, Боб… — Это уже Борису Евсеевичу, имя которого Виктор варьировал, как хотел. — Охрана твоя и лимузин твой распрекрасный окончательно отбывают в стойло или куда им угодно. Только не с нами. Переговори со своими холуями и помчались.

— Прямо сейчас? — удивился Борис Евсеевич.

— А чего кота за хвост тянуть? Раньше покаемся, раньше прощены будем.

В знак согласия Борис Евсеевич без слов вылез из «опеля» давать распоряжения своей команде. Константин обоими кулаками ударил по баранке и тоскливо пожаловался на случай, на судьбу, на себя:

— Надо же было, чтобы все так сложилось. Я — неумелый поц, Витя.

— Неумелый поц — это для безрезультатных сексуальных игр, Костя. Мы с тобой — просто легкомысленные, не до конца просчитавшие все, ретивые дилетанты. Успокойся, я тоже хорош: мог бы в поводыри к "святым местам" не такого умного, как этот глазастый зверь, подобрать.

Возвратился оживленный Борис Евсеевич, бухнулся на обжитое место.

— Ну как, разобрали меня по косточкам?

— Велика честь, — срезал его Кузьминский. — У нас для разборки есть более достойные товарищи.

— А именно? — насторожившись, спросил Борис Евсеевич.

— Мы сами. Оба-два. Костя с Витей.

— И каковы успехи в этом нелегком деле?

— Определенные, — заверил Кузьминский. — Поехали, Костя.

Как поется в песне из кинофильма «Айболит-66», какие-то там герои всегда идут в обход. В обход повел свой «опель» и Константин, на Ярославку через Новогиреево. Борис Евсеевич не был в курсе местопребывания пресловутого Смирнова А.И. и поэтому спокойно наблюдал промышленный пейзаж вдоль шоссе Энтузиастов.