Парад планет

Вот так ждали и ждали… Так что не удивляйтесь тому, что немало яблоневских покупателей были неприятно поражены: робот Василь Васильевич никуда не загремел, матовая белизна его продолговатых щек не потускнела, движения по-прежнему поражали своей импозантностью, хорошо отрегулированный баритон и дальше очаровывал сельских женщин сочным тембром. Всякие там ревизии открывали, что робот Василь Васильевич не только не злоупотреблял, а даже в мыслях себе не ставил за цель злоупотребление, что он чист, будто материнская слеза. А комиссии так часто наведывались потому, что им и надлежит наведываться и все проверять.

— Не иначе, как у него есть блат! — молвила в толпе сельских сплетниц самогонщица Вивдя Оберемок. — Теперь без блата нигде не обходятся, вот и замяли его грехи. Они, роботы, имеют знакомых не только в районе или в области, а и по всему свету. Гай-гай, может, не одного кабанчика заколол и отвез нужному роботу, только не попался, а раз не попался — значит, не виноват.

А разве не ходили по селу сплетни про грозного с виду робота Поликарпа, имевшего семипалую руку и заменявшего буфетчицу Настю? Ибо так уж заведено: раз ты робот на виду — будут перемывать тебе не только косточки, а и всякие твои электролитические устройства, электромагнитные датчики, подвергнут сомнению твои фильтры — активные, механические, низкочастотные, пассивные, узкополосные… Поэтому и говорили, что, мол, робот Поликарп — не глупый петух, у которого и песня глупая, таких манипуляторов только поискать, он небось тоже не прочь цап-царап — и в карман! Сегодня он стоит за буфетной стойкой в Яблоневке или в Большом Вербном, а завтра он где-нибудь в Америке недоливает тамошним пьяницам виски с содовой или джин с тоником. У него же на квадратной физиономии написано, что космополит, да в его генеалогическом древе должен быть если не итальянский манипулятор «Маскот» (электрогидравлический привод, стереотелевизионная камера, для каждой руки — идентичное модульное сервоуправление, кабели из нержавеющей стали, коррозиестойкий алюминий и антирадиационная смазка), то робот «Юнимейт» (рука вращается в вертикальной плоскости относительно центра движения, гидравлический цилиндр фирмы «Паркер Ханифан», сервоклапаны, сервоусилитель, магнитный барабан, кодирующее устройство, цифровой компаратор). А раз уж у тебя такая космополитическая физиономия, раз уж такое генеалогическое древо, то, уважаемый робот Поликарп, ты запросто способен на то, чтобы сегодня своей семипалой рукой недоливать «Красное крепкое» в колхозе «Барвинок», а завтра недоливать гавайский ром где-нибудь в Гонолулу.

Но — бестия из бестий! — не попался ни разу, а раз не попался — значит, не злодей…

Справедливости ради отметим, что робот Кондрат, заменивший почтальона Федора Горбатюка, так ничем и не прославился. Разве что имел хобби — сядет под кустиком бузины или в тени липы и непременно прочитает районную газету от первой буквы до последней. Особенно же интересовался всякими сводками статистического управления: сколько какой колхоз продал хлеба державе, о надоях молока, темпах уборки, так что мог этими цифрами сыпать даже разбуженный среди ночи.

Робот Эдик, имевший четыре ноги и прославившийся игрой на электрогитаре в яблоневом саду самогонщицы Вивди Оберемок, тоже попал на язык сельским кумушкам. Видно, уж очень ему хотелось понравиться девчатам, вот он и додумался татуировать всю свою статную фигуру. Чего только не достигнешь с помощью иголки и черной туши! Претерпев танталовы муки, робот Эдик самостоятельно размалевал свое механическое тело всякими лозунгами: «Дал слово — сдержи его!», «Время — решающий фактор!», «Летайте на самолетах Аэрофлота!», «Не стой под стрелой!» и так далее. Кроме того, слева на груди, прямо против сердца, он выколол надпись, похожую на бухгалтерский отчет: «Эдик плюс Валя плюс Галя плюс Нина плюс Леся плюс Оля плюс Оксана плюс Рая плюс Ира плюс Светлана плюс Таня плюс Алла плюс Аза плюс Алена плюс Маргит плюс Женя».

— Столько плюсов — и ни одного минуса! — всегда удивлялся директор школы Диодор Дормидонтович Кастальский, встречая на улицах татуированного робота.

А что же робот-бухгалтер Модест Алексеевич Недрыгайло, модель типа «Астарта», больной нарциссизмом, пустослов и хвастун, который так нахваливал свои блоки мажоритарной системы и хвастал родственными связями с американской системой «Роботаг»? Преподобный Модест Алексеевич до того довеличался, что занялся приписками в отчетах! Получая фальшивые цифры из колхоза «Барвинок», в районе многих руководителей начинали подозревать в очковтирании, только не робота, ибо где это видано, чтобы чудо манипуляционной техники врало так, будто какой-нибудь бухгалтер с тридцатилетним стажем. Поэтому-то не так легко было разоблачить злостного злоумышленника, а когда наконец разоблачили, то — хоть у тебя и прекрасные блоки мажоритарной логики! — таки отлучили от должности…

А как там председатель колхоза робот Леонардо Явтухович Датунашвили?