Парад планет

Дальше заморский хиромант переходил к линии Сатурна у уважаемого Хомы Хомовича, показывая, что у яблоневского колхозника линия Сатурна начинается не в промежутке между бугорком Венеры и Месяца, не у равнины Марса, не на самом бугорке Марса (что было бы приметой жизни, исполненной жестокой борьбы с судьбой, но борьбы победной), а линия Сатурна у грибка-боровичка начинается с бугорка Месяца, то есть с нижнего края ребра ладони. Вот потому-то чудотворец Хома является непревзойденным фантазером, потому-то он всегда находится в состоянии вдохновения, его озаряют большие и малые мысли, ему всегда везет даже в тех ситуациях, из которых никто другой не нашел бы выхода. И как это хорошо, восклицал Майкл Макговерн, что линия Сатурна у грибка-боровичка тянется до солнечного, то есть безымянного, пальца, — такая особенность свидетельствует о его врожденной тяге к искусству!

Линия счастья, то есть солнечная линия, у Хомы была ровная, ясная, прямая, без посторонних знаков и ответвлений, которые уводят куда-либо в сторону. Начинается она от линии жизни и бугорка Месяца, заканчивается у пальца Солнца. Старший куда пошлют — дитя Меркурия! — потому-то и процветает в колхозе «Барвинок», утверждая труд как искусство, что у него такая выразительная линия счастья. Имея линию счастья, которая идет от бугорка Месяца, грибок-боровичок со своею буйной фантазией, конечно, мог бы достигнуть вершин в оперном или балетном искусстве, в искусстве эквилибристики или эксцентрики, но разве во время работы в яблоневском коровнике он при случае не выступает как непревзойденный эксцентрик, как выдающийся эквилибрист, как мастер оригинального жанра?!

Линия печенки, или здоровья, у грибка-боровичка тянется до мизинца, пальца Меркурия. У Хомы эта линия ровная, выразительная, без обрывов и знаков, значит, человек он крепкого здоровья, с хорошим пищеварением. И если бы с такой линией грибок-боровичок по призванию души не вступил в колхоз «Барвинок», то мог бы добиться выдающихся успехов на поприще ораторского искусства, а также заняться адвокатской практикой.

И — Кольцо Венеры!

Заморский гадатель Майкл Макговерн детально обрисовывал специфику месторасположения Кольца Венеры на ладони яблоневского колхозника Хомы, то, как оно тянется крутой дугой от промежутка между указательным и средним пальцами и до промежутка между безымянным пальцем и мизинцем. Древние хироманты такую дугу называли поясом Венеры, видели за нею распущенность и ненасытность в чувствах, которые ведут к преступлениям. Но у грибка-боровичка это редкостное Кольцо Венеры свидетельствует о прекрасном телосложении и неугасимом здоровье, которое, конечно, склоняет грибка-боровичка к более тесному общению с яблоневскими молодицами.

Скрупулезный педант Майкл Макговерн детально изучал каждую точку на руке колхозного труженика, четырехугольник, треугольник, звезду, кружочек, остров, крест, которые что-то означали и что-то предвещали. Заметив на бугорке Сатурна треугольник, он увлеченно заговорил о склонности Хомы к магии и чародейству, к спиритизму, гипнотизму, магнетизму. И как хорошо, радовался заокеанский рукогадатель, что на бугорке под мизинцем у грибка-боровичка нет креста, ведь он же — дитя Меркурия, а Меркурий, как известно, бог воров и злодеев, и крест на его бугорке непременно привел бы к злодейству…

В одном из предпоследних абзацев своей статьи Майкл Макговерн опять повторял свой постулат: «Рука — это жест; жест — это видимое слово; слово — это душа; душа — это человек. Следовательно, вся душа человека сокрыта в его руке». И конечно, судьба старшего куда пошлют в его руке, записанная четко и внятно, только читай!..

Хома Хомович Прищепа краем глаза просмотрел эту статью в журнале «Ньюсуик», который ему принесли вместе с районной газетой, и сказал Мартохе за завтраком:

— Этот Майкл вырос, да ума не вынес. Конечно, хватает у меня и солнечной энергии, и я еще не переживаю энергетический кризис, который переживают они. Гм, этот Майкл доказывает, что моя судьба — в моей руке… Конечно, свою судьбу крепко держу в своей руке и никому ее не отдам!

— Видишь, назвал тебя сыном Меркурия, — оскорбленно сказала родная жена Мартоха, пролистав этот «Ньюсуик». — До сих пор ведь ты был Хомовичем, считал своим отцом Хому, а этот рукогадатель вишь на что намекает! Да не было честнее женщины во всей Яблоневке, чем твоя мать Явдоха! Где она могла подцепить этого Меркурия?!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

в которой старший куда пошлют, испытывая пугающее раздвоение личности, переживает цефалогические психозы Мингаццини и страхи мании эротического преследования, а также успешно прививает себе любовь к скребковому транспортеру