Парад планет

В ночных снах, которые посещали тракторозавра Хому, фигурировали кабины с кондиционированным воздухом, бесступенчатая гидравлическая трансмиссия, газотурбинные двигатели. Часто снилось ему, что отказало рулевое колесо, заклинило колонку — и тогда Хома плакал во сне, и слезы текли и из фар его, и из глаз… Железным усилием воли он отгонял ночные кошмары, просыпался, приходил в себя, начинал мечтать — и в мечтах находил утешение. Мечтал он о весенней, летней и осенней трудовых кампаниях в колхозе «Барвинок», об играх в поле с наиразнообразнейшими агрегатами. В этих мечтах он видел рядом с собой прицепной пресс-подборщик, который подбирает валки сена или соломы, прессует их в тюки и связывает синтетическим шпагатом. А то еще ему представлялся подборщик-копнитель, который из подобранных валков соломы выкладывал на поле цилиндрические копны. А то еще ему виделись волокуши прицепные, волокуши тросово-рамочные универсальные, копновозы универсальные прицепные, погрузчики-стогометатели фронтальные прицепные, стогорезы прицепные тракторные…

Эге ж, в этот сложный период бытия, когда Яблоневку обложили туманы и моросил надоедливый дождик, тракторозавр Хома жил суровой и сложной внутренней жизнью, высокими устремлениями сердца и мотора, которые работали в унисон.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

в которой предпринята попытка охватить сознание и подсознание тракторозавра Хомы, ощущающего свою общность с органической и неорганической материей, а также описывается чувство растерянности перед безграничной неисчерпаемостью и загадочностью феномена, прозванного старшим куда пошлют

Конституция личности Хомы, ее специфика — как же, тракторозавр, первый в мире получеловек и полутрактор! — не могли не привести к дальнейшему раскрытию и накоплению феноменальных способностей его личности. Собственно, экспериментируя на своей шкуре и пытаясь идти впереди научно-технического прогресса, чтобы таким сомнительным способом не отстать от него, грибок-боровичок даже представить себе не мог всех последствий…

Ох уж это его сверхчеловеческое трудолюбие, это его безголовье с собственной головой на плечах, эта его невидимость подле скребкового транспортера в коровнике, а еще выходы в астрал, где он все-таки не поддался на искушающие намеки метиски с острова Тринидад, которая и в астрале пахла корицею, мускатными орехами и гвоздикой!

Теперь его психика трансформировала какие-то подсознательные импульсы в различные химерические ощущения. Так, ему казалось, что, пребывая здесь, он одновременно пребывает во всем мире, куда только может долететь его воображение. Кроме того, он был уверен, что его форма сознания является одновременно формой сознания всей органической и неорганической материи, и, наоборот, многоликая форма самосознания всей органической и неорганической материи является формой сознания его, тракторозавра Хомы, вчерашнего старшего куда пошлют…

Кто-нибудь другой, возможно, не справился бы с такими перевоплощениями, только не грибок-боровичок, впрочем, никто другой и не испытал бы таких перевоплощений, они выпали лишь Хоме…

Когда механики лезли в двигатель, проверяя работу форсунок (если вдруг темнели выхлопные газы или увеличивался расход топлива и падала мощность), тракторозавру Хоме порой казалось, что его механические внутренности заполонили клещи. Не только ощущал, а и видел, как они шевелятся в моментоскопе — в стеклянной трубочке, в резиновой трубочке, в трубке высокого давления. Тракторозавр Хома остро и дразняще чувствовал, как примитивный клещ подсемейства Endeostigmata трогает его чувствительное железо сегментами ног, животиком, медиальным глазом, боковыми глазами, хелицерами, анальными клапанами. Тракторозавр Хома радовался, что эти клещи не угрожают ему инфекционным заболеванием, и в то же время печалился, что они способны причинить большой вред сельскохозяйственным растениям в «Барвинке», ведь он трудился на земле.

Кроме тягостных ощущений, в этот период тракторозавр Хома испытывал и ощущения приятные, когда, например, цветные бабочки, сперва появившись в его галлюцинациях, материализовывались, и он видел их, любовался ими — будь это под дырявым навесом тракторного стана, куда задувал холодный осенний ветер, или на колхозном дворе, когда он доставлял силос в коровник… Бабочки создавали феерическое видение, которое настраивало тракторозавра Хому на праздничный лад, и он любовался переменчивой пестрянкой, обыкновенной лишайницей, совкой мома, очкастой зубчаткой, обыкновенной медведицей и стяживками — голубой, желтой, красной!