Пара варвара (ЛП)

Какое-то мгновение она колеблется, но затем изящно оседает в шкуры, испустив едва слышимый стон удовольствия. В ответ на него у меня напрягается член, но я, его игнорируя, выкапываю в центре пещеры яму для костра. Кто-то уже отметил это место, обложив его круглыми гладкими камнями, и теперь я сооружаю пирамиду из навоза и трута, ну а потом иду добыть горящий уголь из другого костра. Когда я возвращаюсь, ее сапожки сняты, а сама она свернулась калачиком под одеялами, и ее маленькое бледное личико — единственное, что видно из-под шкур. Ее глаза закрыты, и она не шевелится, когда я подхожу к очагу и раздуваю угли, подбрасывая трут для розжига до тех пор, пока они не превращаются в дрожащее пламя. Я устанавливаю триногу и кожаный мешок, чтобы заварить чай, но подозреваю, что Джо-си уснет прежде, чем он будет готов.

Я бросаю взгляд на нее, и желание погладить ее по гладкой щеке своим пальцем становится непреодолимым. Каково это будет чувствовать ее в моих объятиях? Зала была высокой и крепкой, такой же мускулистой, как и я. Джо-си на нее совсем не похожа. Она маленькая, нежная и вечно улыбается, и ее улыбки полны неподдельной радости.

Хотелось бы, чтобы когда-нибудь эти улыбки предназначались бы мне.

— Ты ведь не попытаешься что-нибудь сделать, да? — ее слова раздаются тихим, хриплым шепотом. — Просто потому, что я сплю?

Я оскорблен ее словами. Неужели она думает, что я буду заползать на нее, пока она спит, и засаживать свой член ей между ног? Мой кхай принимается барабанить более решительно при одной мысли об этом, и я про себя хмурюсь.

— Я бы никогда такого не сделал.

— Просто спросила, — молвит она тихо. Мгновение спустя я слышу ее тихое посапывание. Я поправляю ноющий член в набедренной повязке и бросаю чайные листья в кожаный мешок с водой.

Меня тревожит ее мысли о том, что, по ее мнению, я готов сделать, чтобы заявить на нее свои права. Неужели она и правда считает, что я стану ее принуждать? И поэтому она так несчастна, узнав, что спарена со мной? Неужели человеческие мужчины такие? Если это так, то она должна радоваться, что стала резонировать ша-кхай охотнику. Мы не совокупляемся с самками без их согласия.

Погруженный в свои мысли, я тру свою грудь. Это мурчание — это и отрада, и пытка, но я счастлив, что оно началось.

Часть 4

ДЖОСИ

Практически мгновенно уснув из-за крайней усталости, я просыпаюсь, чувствуя себя весьма отдохнувшей… и возбужденной. Ужасно возбужденной, черт побери. Моя рука у меня между ног, и я машинально обхватываю свой пах. Температура моего тела там, кажется, выше, и я слегка шокирована, осознав, что я настолько мокрая, что мои кожаные леггинсы поверх моей киски промокли насквозь. Нажимая на складки материи, я принимаюсь тереть ими мою ноющую плоть, и у меня вырывается тихий стон.

Рядом раздается судорожный вдох.

Я замираю. Дерьмо. Я не одна. О чем, черт подери, я думала?

Мои глаза резко распахиваются, и я обвожу взглядом пещеру. Здесь темно, в костре потрескивает маленький огонь. Наверху виднеются сталактиты, а сама пещера намного больше, чем та, которую мы делили с Тиффани, и потолок более высокий.

Проклятье. Ведь это же мой новый дом, который я делю с Хэйденом. А судя по судорожному вдоху? Он где-то рядом и услышал мой стон. Черт, черт, черт.

Я вытаскиваю ладонь, зажатую между моих ног, и тру ее об одеяло, чтобы избавиться от, ну… запаха киски. Я сажусь прямо и зеваю, решив притвориться, будто ничего не случилось.

— Спасибо, что дал мне поспать.

Светящиеся синие глаза наблюдают за мной с другого конца пещеры. Хэйден там, его большое, мускулистое тело примостилось на корточках возле костра. Я смотрю, как кончик его хвоста стегается о камни, и надеюсь, вопреки всему надеюсь, что он не учуял, насколько я возбуждена… потому что это было бы так неловко.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

Я вижу, как двигается его тень, когда он наливает немного горячего чая в одну из неглубоких костяных чашек, которые так нравятся ша-кхаям. Он передает ее мне. Я ее принимаю, и, к моему огромному облегчению, он возвращается обратно в другой конец пещеры, хотя и снова принимается за мной наблюдать своим откровенно собственническим взглядом.

Держа в ладони чашку с чаем, я скрещиваю ноги, стараясь держать одеяла на коленях. Я пью его по чуть-чуть — все еще теплый и с пряным вкусом.

— Намного лучше, спасибо.

Он хмыкает, но не двигается.

И больше он не говорит ни слова. Ну ладно, раз так, придется мне разрушить эту стену молчания.

— Думаю, нам надо поговорить.

— В чем дело? — голос у него настороженный.

Начало не особо многообещающее.

— Ну, похоже, все думают, что с тобой пара.

Он издает звук, похожий на вздох разочарования.

— Мы и есть пара.