Пантера - ярость и страсть

И, сойдя с площадки, направился к выходу, оставив меня на растерзание обезумевшей девице, которая уже оскалилась и растопырила пальцы с длинными ногтями, намереваясь выцарапать мне глаза. Не желая устраивать тут глупую потасовку, я схватила картонный куб и швырнула его в Ольгу, чтобы та немного поостыла. От неожиданности она упала и начала неуклюже барахтаться, пытаясь сбросить с себя декорацию.

- Так, кончай бардак! - со злостью прокричал режиссер. - Валите отсюда и там разбирайтесь, кто есть кто! Не хрена мне здесь декорации ломать!

Тут Ольге удалось наконец вскочить на ноги, и она почему-то убежала из студии.

Бледный от волнения Виктор еще посидел с минуту, затем поднялся, посмотрел на меня, недоуменно пожал плечами и криво улыбнулся. Одна щека его пылала, уши горели, он был очень взволнован и расстроен. Откуда-то появилась Люба со своей потушенной папиросой, взяла меня за руку и потащила к выходу, прихватив по пути и Виктора. Работники студии провожали нас насмешливыми взглядами, а оба милиционера, как я заметила, последовали за нами.

Люба провела нас до дверей гримерной, благо было недалеко, и остановилась, чтобы достать из складок кимоно ключи. Виктор подавленно молчал, а мне и подавно сказать было нечего. Единственное, что радовало меня, - это то, что все остались живы и неизвестный маньяк больше никого не убил.

- Черт, - сказала Люба, - я же не закрывала.

И толкнула дверь.

На полу, посреди комнаты, лежала Ольга. Из окрасившейся кровью белой блузки торчали длинные ножницы, которые я еще раньше заметила у Любы на тумбочке. С совершенно безумными глазами и испачканными кровью руками над ней стоял Сема в своем сценическом костюме. Губы его дрожали, все тело тряслось, как в лихорадке. Увидев нас, он срывающимся голосом проговорил:

- Это не я. Честное слово, это не я...

- Ну-ка, позвольте пройти, - раздалось за спиной. Нас бесцеремонно отодвинули в сторону.

Два милиционера, один лейтенант, другой сержант, быстро вошли внутрь, вытаскивая на ходу наручники, и в мгновение ока заковали знаменитость. Он даже не сопротивлялся, только тупо смотрел на Ольгу и все время жалостливо повторял:

- Это не я сделал, это не я... Наверное, опять все забыл, бедолага...

Родион приехал минут через сорок. Тело Ольги уже упаковали в целлофановый мешок и тихо вынесли из здания, чтобы не поднимать лишнего шума и не нервировать и без того нервных работников телевидения. Как ни странно, но паспорта при ней тоже не оказалось. Сему заперли в специальной камере, которая имелась для таких экстренных случаев у охраны телецентра. По просьбе моего босса его не стали сразу увозить в каталажку, чтобы Родион имел возможность допросить его по горячим следам. Я, Люба и Виктор сидели на диване в продюсерской комнате и дожидались прихода следователя, о чем нас вежливо попросили знакомые Родиона. Я уже переоделась в свое платье, Люба сняла с меня грим и вернула моим волосам нормальный вид. Виктор, казалось, даже не удивился этой метаморфозе, но скорее всего ему было просто не до того. Все были напуганы и подавлены, говорить было не о чем, поэтому, когда мой босс наконец вошел в комнату, я обрадовалась, хотя вид у него был недовольный. По телефону я вкратце рассказала ему суть дела, поэтому он сразу взял быка за рога.

- Ну, что тут у вас? - хмуро спросил он, мельком оглядывая моих новых знакомых.

- А вы-то кто еще? - Продюсер поднял на него воспаленные, красные глаза.

- Следователь, - не моргнув глазом ответил босс. - А вы?

- Виктор Голубев, продюсер и менеджер, - нехотя ответил тот.

Босс посмотрел на меня.

- А вы?

Поскольку он еще по телефону не велел мне раскрывать свое инкогнито, я выдохнула:

- Просто случайная знакомая, Настя Полякова.

- А я - гримерша, Любовь Ивановна Майер, - тихо подала голос Люба. Это в моей гримерке все произошло.

- Даже так? А вы где были в это время? - Босс уселся, на стул напротив нас и достал из кармана трубку.

- В студии, - пожала она плечами, - как и все. Смотрела на съемки.

Босс посмотрел на меня, я кивнула. Он обратился к продюсеру:

- Вы тоже ее видели там?

- Конечно, - пожал тот плечами. - Только она сзади сидела, чтобы курить можно было.

- Кто такая Ольга? Вы хорошо ее знали?

Тот криво усмехнулся:

- Достаточно, чтобы теперь сожалеть об этом. - Он потрогал свои, еще слегка красные, уши. - Жаль, что Сема меня опередил.

- Кто такой Сема? - тут же спросил босс.

- Это мое детище, с вашего позволения, певец первой величины, а ныне убийца, - пояснил Виктор. - Я готов вести переговоры о том, чтобы ничего не просочилось в прессу и ему скостили срок. Разумеется, не бесплатно...

- Об этом мы еще поговорим. Он мне кое-что должен. А сейчас вернемся к Ольге. Вам известен ее адрес?

- Нет. Ей мой известен, а мне ее адрес был не нужен.

- Телефон?

- У нее не было телефона. По крайней мере так она говорила.

- Вы часто с ней встречались? Продюсер покосился на Любу и тоном провинившегося школьника сказал:

- А хоть бы и часто, кому какое дело? Это моя личная жизнь.

- И ничего про нее не знаете?

- Ну почему же, знаю. Например, мама у нее вчера заболела.