Его палец ударил по кнопке на ручке двери и стекло опустилось вниз. Я с заходящимся сердцем смотрела, как к машине подходит Никита Нечаев. Как останавливается у двери Эмина, глядящего в подголовник перед собой. И как Нечаев с ненавистью неразборчиво что-то прошипев, вскинул оружие.
— Вышел из машины, блядь… — Нечаев не оборачивался на тесно, с визгом и игрой друг с другом тормозящие автомобили позади него.
Он не оборачивался на двенадцать машин, перегородивших шестиполосную дорогу, как в попутном, так и во встречном направлении.
Режущий морозную ночь свет фар автомобилей, сгруппировавшихся вокруг него, меня и спокойно затягивающегося Эмина, к виску которого было приставлено дуло оружия.
— Я сказал тебе выйти из машины, с-с-сука!.. — Сквозь зубы прошипел Нечаев, с ненавистью глядя в ровный профиль Эмина.
— Если я выйду, ты ляжешь. — Эмин едва заметно прищурился, все так же глядя в подголовник перед собой, а меня сковало холодом — я уже видела,
— Лягу? Убьешь меня? — он рассмеялся. Зло и безумно. Он гашенный. Снова. Как тогда, в «Империале». Блеск глаз. Смех гиены. — Не гони! Одна хуйня, что ты сместил меня, а другое… Я в теме и завязано на мне… и ты, с-сука, тоже в ней… и она не даст тебе… Не дас-ст… как любому своему маменькиному сыночку…
— Маменькому сыночку… — Эмин улыбнулся. Спокойно и жутко. Мрак в глазах стал насыщенным. — Моя мама — анархия, Нечай. — Ровный, негромкий голос режущий по нервам напряженным до предела. Эмин неторопливо и со вкусом затягивается.
И медленно поворачивает лицо в сторону Нечаева. Смотрит в глаза твари. Тут же бледнеющей под этим взглядом Эмина, сгоняющем искусственно занесенный в его тело дурман и возрождающий в нем естественный, закономерный страх перед тем, кому он сейчас так глупо посмел угрожать. Я знала, что он увидел в глазах Эмина. Что вот-вот выйдут из берегов реки с кровью. Что из-за его неосмотрительно начатой войны со стонами будут сломлены сонмы. Асаев здесь свой. Среди них чужих. Они ждали принца на черном коне, но земля уже дымится и облака над ней тоже. Пришел не принц. Пришла сама система. Ей угрожать нельзя. И я ледяными пальцами сжала колено Эмина.
Секунда, несущая холод мрака по венам у всех нас. Только реакции на это у каждого свои. У Нечаева. У меня. У Эмина. Нечаев начал осознавать, что он себе подписал приговор, я сжала челюсть, чувствуя себя на краю бездны, а Асаев начал падать в то, что стирало ему границы себя. Он был на пороге. В сантиметре от того, чтобы одним своим решением столкнуть меня во тьму и ледяной ад того, что несло наслаждение ему. Сжала пальцы на его колене до судороги, в мольбе не толкать меня в эту пропасть. И он отозвался. Очнулся. Отринулся от соблазна того, чем управлял, чем наслаждался порой почти до оргазма, и… с каждым разом падал глубже. Для самого себя.
Едва ощутимо повел коленом, подсказывая ослабить хват моих дрожащих пальцев. Подсказывая, что он тут. Он рядом. Он… снова в себе.
Перевел взгляд от Нечаева снова в подголовник перед собой, откинув голову чуть назад. В его глазах все еще клубился мрак настолько затягивающий теменью обещанного, что даже мне смотреть на него было тяжело до боли нутра и до дрожи, не то что Нечаеву, в руках которого дрогнуло оружие.
Эмин улыбнулся глядя перед собой в черную кожу подголовника. Затянулся и тихо выдал в выдыхаемый собой сигаретный дым:
— «Кедр» от меня убери, шваль. У моих нервы не железные. Сдохнуть можешь немедленно, бесславно и прямо сейчас. Как твой трахарь Каша. Хочешь увидеть его? Держи ствол еще пару-тройку секунд и вы встретитесь. Привет от меня передавай.
Почти в тот же момент послышался тихий юз тонированных стекол уходящих в двери. Мороз ночи разрезал зазвучащий из кожаных салонов гомон мелодий. Смешивающихся друг с другом. Но в нарушаемой тишине выплеталось из негромкой какофонии одно единственное — предупреждение. Нет, не за необдуманный шаг. За его последствия.
Предупреждение за холод металла у виска того, кто сейчас сидел рядом со мной, спокойно пригубив стакан с кофе глядя перед собой.
— Я приеду к тебе завтра в одиннадцать. Будь к этому готов. И еще. — Едва-едва слышный голос Эмина. Не глядя щелчком пальцев отшвырнул сигарету, ударившуюся о куртку вздрогнувшего Нечаева. — Со мной в машине жена и ты ее напугал. Второй раз. Вот это проеб, Нечай. — Эмин медленно поворачивает голову и выдыхает дым в лицо инстинктивно отступившему Нечаеву, снова встретившегося глазами с Эмином.
Который отдал негромкий, но четкий приказ на не русском языке, и его палец нажал на кнопку на подлокотнике двери. Стекло пошло вверх, а Аслан тронул машину с места. Одновременно с этим внедорожники начали движение. Чтобы выпустить машину Эмина и взять в оцепление замеревшего Нечаева и его автомобили.
Я сдерживала истеричную улыбку, глядя в окно, на пролетающую за ним ночую трассу. Не время. Не место. Не сейчас. Нельзя.
— Керчин просит встретиться. — Аслан нарушил тишину. — И Машков попросил пораньше…