Паноптикум

– А ты не подумал, чего ради он стал бы залезать в эту трубу в такой мороз? Он что, был совсем безмозглым? Надо проникнуться симпатией к человеку, чтобы понять ситуацию. Ты должен был влезть в его шкуру. Мать Луиса – так звали этого мальчика, если ты помнишь, – взяла жильца, русского, который пил и буйствовал. Он бил мальчика, а тот был слишком напуган, чтобы пожаловаться матери. Им нужны были деньги, и Луис, я уверен, считал, что без того, что они получают от жильца, они умрут от голода. Этот русский, я думаю, расписал мальчишке в красках, что он сделает с его матерью, если он расскажет ей правду. В тот вечер он дошел в своем буйстве до крайности. Он завернул тело Луиса в одеяло, отнес к реке и оставил под мостом. Мать сказала, что это одеяло из их дома. Она предположила, что мальчик сам взял одеяло с собой, но мне это представляется крайне маловероятным. Мальчишка, который любит бродить по ночам, не таскает с собой одеяло. Он хочет быть свободным, одеяло ему только мешает. Ты, наверное, не заметил кровоподтеки у него на шее. Они-то и раскрыли мне истину.

Эдди был растерян. Он не знал всего этого. Ночь была темная и холодная, а он был молод и слишком уверен в себе.

– Ты ходил вместе со мной к его матери, – продолжал Хочман. – Уж это ты, полагаю, помнишь?

Действительно, Хочман оказал ему честь, взяв его с собой, однако все, что Эдди запомнил, – это безутешную мать, с рыданиями упавшую в кресло. Он помнил, как переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неловко перед лицом такого горя и сокрушаясь о том, что ему оказали эту честь.

– Там было еще кое-что, наводившее на размышления. Пятна на полу – наверняка кровь. Мать сказала, что ее жилец исчез. Когда я открыл дверь в коридор, где стояла его койка, я буквально почувствовал исходящее оттуда зло. Что бы ни говорили, но зло – реальная вещь. Оно живет, дышит.

Эдди стало стыдно, что он упустил все эти факты.

– Не было смысла разубеждать мать в том, что мальчик умер своей смертью, так что я сунул деньги судмедэксперту, чтобы он держал рот на замке.

– И позволили человеку, убившему его, избежать наказания? Разве это справедливо?

– Восстанавливать справедливость – это дело Бога, а не мое. Тем не менее я выследил этого типа. Он попал в Томбс и был убит в драке на следующий год. А с матерью я до сих пор встречаюсь время от времени. Она благодарна мне.

– Вы должны были сообщить полиции.

– Вот почему я не пытался тебя вернуть, когда ты сбежал, Иезекиль. Ты был очень способным, но способности – это не все. – Хочман наклонился к Эдди и понизил голос, словно собирался раскрыть ему тайну. – Знаешь, каков твой самый большой недостаток?

Эдди сердито поерзал. Он мог составить целый список недостатков Хочмана, который заполнил бы несколько страниц. Но ему было любопытно.

– Просветите, пожалуйста.

– Ты судишь то, чего не понимаешь. – Хочман вытащил фляжку с гравировкой, сделал глоток и предложил фляжку Эдди, но тот отмахнулся. – Хочешь совет? Я дам его бесплатно, ради нашей старой дружбы.

– Вот уж не думал, что вы даете что-нибудь бесплатно.

– Ну, значит, это будет в первый раз. Итак, запомни: не так важно найти потерянное, как понять, что ты нашел. – Хочман отодвинул в сторону золотой письменный прибор, с помощью которого ставил свою четкую подпись на брачных актах. – Давай посмотрим, что ты разыскиваешь теперь. Положи руки на стол.

Эдди посмотрел на него с недоверием. Он знал, что часто предсказания Хочмана были просто трюком, в лучшем случае догадкой.

– Ты считаешь меня шарлатаном, Иезекиль, и тем не менее ты пришел ко мне. Это показывает, что человек думает не всегда то же самое, что он чувствует. Поскольку ты не веришь в мой дар, нет оснований предполагать, что ты побоишься меня выслушать.

Эдди положил руки на стол ладонями кверху. Он чувствовал себя обязанным выполнить просьбу Хочмана.

– Да ради бога.

Хочман взял деревянную указку и провел ею по линии жизни справа налево.

– Похоже, у тебя будет время, чтобы исправить свои ошибки. Ты доживешь до старости.

– Я должен сказать вам спасибо за это предсказание? – отозвался Эдди с иронией.

– Разве жизнь требует благодарности? Если да, то благодари своих родителей, а не меня.

Эдди заметил, что глаза Ясновидящего, некогда горевшие огнем, теперь подернуты белой пленкой.

– Вот это необычно, – продолжал тот. – В середине ладони проходит линия, словно это отражение какой-то реки, текущей в тебе. Но линия перечеркнута крестом – это препятствие. Значит, ты не так уж сильно изменился, как тебе представляется. Ты ищешь то же самое, что искал, когда я впервые тебя увидел. – Хочман посмотрел ему прямо в глаза. Несмотря на слабеющее зрение, взгляд его гипнотизировал. – Единственный способ понять реку – прыгнуть в нее.

Эдди убрал руку.

– Я пришел не для того, чтобы вы предсказывали мне судьбу. – Он достал фотографию Ханны Вайс. – Я разыскиваю эту девушку. Она работала на фабрике «Трайэнгл». В то утро, когда был пожар, она вышла из дома, и больше ее не видели.